Семья

Древняя Венера с небрежно вырезанными чертами лица, с массивными бёдрами, огромными вислыми грудями и большим животом, попала ко мне первой. Мы не определяли её возраст. Возможно, это новодел, специально вырезанный так, что материал – молочно-розовый кварц, местами будто подвергся эрозии, а возможно, и, в самом деле, фигурка насчитывает тысячи лет жизни. Три фигурки – современные Лилит. Моя любимая – фигурка негритянки из чёрного агата Ботсвана, с длинными ногами, стройной шеей, небольшими девичьими грудками, идеальной округлости бёдрами и ягодицами. Мы с Серёжей нашли её в одном из антикварных магазинов Кейптауна. Две другие – крутобёдрые и пышногрудые красавицы из Индии, одна сделана из розового агата, другая из слоновой кости. Ещё две фигурки – демонические Лилит – одна из молочно-белого кахолонга с фигурой подростка – узкобёдрая и малогрудая, с крыльями птицы за спиной и грешным взглядом на ангельском личике; другая вырезана из розовой яшмы, с обольстительным телом и круглыми, как у совы, глазами. Ещё есть хрустальная валькирия с устремлённым вверх мечтательным лицом и каскадом падающих на спину буйных волос. А теперь Кали из опалесцирующего зелёным опала – прекрасная, как Лилит.

Я поставила фигурку среди прочих.

Ещё одна фигурка в коллекции – Танцующая, так назвал фигурку мастер. И это я. Он увидел меня на форуме промышленников Сибири и вырезал из кости моржа. Из той же кости он сделал резной футляр, в котором фигурка прячется от любопытных глаз.

Серёжа подошёл неслышно, протянул руку и взял с полки резной футляр. Вытащил фигурку, задумчиво разглядывая, погладил подушечкой большого пальца по груди. Я прижалась к нему.

– Хочу твой портрет заказать, – произнёс он, – не могу найти художника.

– Зачем тебе мой портрет, если я – вот она во плоти?

Вместо ответа он поцеловал меня и сообщил:

– Резчик ещё одну фигурку сделал, теперь из слоновой кости. Фотографию прислал.

– Покажи.

Серёжа достал телефон, найдя изображение, развернул ко мне экран – контрастируя атласной поверхностью тела с тёмным фоном, на меня смотрела фигурка обнажённой женщины – плечи развёрнуты, грудь устремлена вперёд, руки свободно брошены вдоль тела, одна нога прямая, другая на пальцах ног. Ещё миг – и взмах рук, перенос тяжести тела с одной ноги на другую и… прыжок.

– Статичная динамичность. Мастер талантлив. И обработка поверхности хороша. Купишь?

– Конечно, Девочка, – Серёжа изумлённо, даже обиженно, посмотрел на меня, – неужели, ты думаешь, я откажусь купить твоё изображение?

– Моё?!

Я взяла телефон из его руки и увеличила фотографию. Спокойное лицо, чуточку опущенный подбородок, и глаза, смотревшие прямо. Чашевидные маленькие груди, тонкая талия, ниже пупка едва выраженная, нежная округлость живота, стройные ноги, высокий подъём маленькой ступни…

Я посмотрела на Серёжу и прошептала:

– Она красива.

Сергей несколько секунд смотрел на меня, не понимая, потом расхохотался и прижал к себе.

– Маленькая, она копия! Это ты красива!

– Я позировала мастеру всего час. Танцующую он сделал в одежде…

– Приедет фигурка, рассмотришь себя, как следует, – пресёк он мои невнятные аргументы. Продолжая посмеиваться, повёл обратно к столу и передумал: – Потанцуй со мной.

Я рассеянно кивнула. Запечатлевшийся в памяти образ не давал покоя. Догадываясь, о чём я размышляю, Серёжа насмешливо улыбался, поглядывая на меня, и бережно кружил в вальсе. Придя к решению: «Встану в ту же позу перед зеркалом и сравню!», я тряхнула головой и показала ему язык. Он спросил:

– Согласилась?

– Нет. Дашь мне вечером телефон, я перед зеркалом сравню натуру и изображение.

Он демонстративно закатил глаза, вопия о моём упрямстве.

Потом я танцевала с Андрэ, потом с принцем, потом вновь с Серёжей. Кажется, происшествие с подарком Его Высочества перестало тревожить домочадцев, все вернулись к насущным интересам.

Перед тем, как убежать кормить малышей, я поговорила с Павлом.

– Паша, у меня к тебе два пожелания.

Пашка покаянно склонил голову.

– Руби, Маленькая, руби голову самого преданного своего слуги!

– В следующий раз голову, Паша. А сейчас заруби себе на носу – просьбы Маши о помощи на кухне игнорировать нельзя!

– Таак.

– Посмотри на меня, Паша. – Я сделала паузу, подчёркивая значимость последующего внушения. – Паша, я прошу проявлять уважение к Серёже. Ты меня обижаешь.

У него округлились от удивления глаза.

– Маленькая, я не…

Я выставила перед ним ладошку.

– Подожди! Сергей демократичен и прост в общении, но это не значит, что ты можешь общаться с ним запанибрата. Серёжа – хозяин дома, он благодетель семьи, нравится это определение кому-то или нет, но это так. Он один содержит нас всех и заботится о нас. Я прошу об элементарном уважении и вежливости.

– Я понял, Маленькая.

– Хорошо, Паша.

Поворачиваясь к лестнице, я опять столкнулась с внимательным взглядом Жени, улыбнулась ей и кивнула. Она в ответ не улыбнулась.

Детки не спали, вели беседу с Настей.

– Лидия Ивановна, а мы уже минут тридцать не спим, – оглянулась Настя, – разговоры разговариваем, кулаки грызём!