Семирамида. Золотая чаша

…Вот он вновь начал шарить вокруг себя. Один из мерзких отростков, похожий на указательный, с загнутой наружу фалангой, палец коснулся соседки. Шами признала в ней свою сестру Гулу. Истукан потыкал женщину в живот, щелчком отшвырнул ее, вновь принялся шарить вокруг себя. Его рука двинулась в направлении Шаммурамат. Вот указательный отросток потыкал ее в живот, затем перевернул и пощупал ягодицы…

Шаммурамат вскрикнула и проснулась. Нину, как ребенок, похрапывал, поигрывая слюной в уголке рта.

Темнота сгинула, небо уже окрасилось. Рассвет был близок.

Стараясь не шуметь, женщина встала, задула лампу, заправленную очищенной, почти не дающей копоти, нафтой, затем вновь присела на постель. Глянула на спящего на животе мужа, его борода комом выбивалась из‑под подбородка. Наконец решилась – набрала кипарисовых палочек, ароматного пива и отправилась на крышу самой высокой башни дворца. По пути прихватила с собой горящий факел.

Там повернулась к утренней звезде, обратилась с молитвой…

— Госпожа, взываю к тебе! Госпожа, покровительница битвы, взываю к тебе. Богиня мужей, владычица женщин, та, чью волю никто не узнает, взываю к тебе.

Она пролила пиво на жертвенный камень, подбросила в огонь кипарисовые палочки. Густой дым столбом поднялся в светлеющее небо.

В последний раз женщина вскинула руки.

— Щедрая чудом, владычица львов, имя твое над всеми. Тебя, отважную дочь Сина, хвалю. К тебе обращаюсь с молитвой. Спаси и сохрани. Спаси и сохрани моего мужа. Избавь нас от гнева царя.

* * *

В личные апартамента ассирийского владыки ее провели боковым, предназначенным для тайных встреч, ходом.

Царь возлежал на широком ложе. Неожиданно–приятной показалась Шами легкость, с которой невысокий, сухонький старец соскочил с ложа и подбежал к ней – особе, не очень, в общем‑то, значительной. Она, вспомнив наставления Ишпакая, попыталась встать на колени, но тот успел подхватить ее и усилием совсем не слабых рук поставить на ноги.

Шами смутилась, вопросительно глянула через прозрачную кисею – как же ей выразить смирение и благодарность?

Салманасар засмеялся, махнул рукой Иблу, стоявшему за спиной племянницы. Наместник поклонился и вышел. Нинурта и Ишпакай намеревались последовать за ним, однако Салманасар жестом остановил их.

— Муж должен остаться, чтобы потом не было разговоров. Этого, – он ткнул пальцем в старого евнуха, – я знаю, от него вреда не будет.

Шами невольно обратила внимание на палец царя – вроде бы никакого сходства с перстами истукана – и все же дрожь пробрала ее с головы до пят.

У Салманасара были вежливые глаза. Приятные жесты выдавали в нем хорошо воспитанного человека, знакомого с правилами дворцового обхождения. Трудно было поверить, что по мановению руки этого дедушки рушились стены, обращались в прах города, реки, заваленные трупами, меняли русла, край Западного моря окрашивался кровью. Движением пальца он обрекал на смерть десятки тысяч взятых в полон людишек – женщин, детей, стариков и старух. Салманасар, словно прочитав мысли вавилонской царевны, усмехнулся. Он был явно доволен и сразу же приступил к делу. Прежде всего, потребовал поднять кисейную завесь.

Шами глянула в сторону Нину, тот кивнул. Женщина повиновалась.

Царь смотрел долго, наконец, выразил удовлетворение.

– …и умна.

Шаммурамат все‑таки решила рухнуть на колени. Царь глянул на нее, склоненную, напомнил.

— Это лишнее, – затем добавил. – Ты здесь среди своих. Я слыхал о несчастье, которое случилось с тобой в лесу. Я удовлетворен, что супруга нашего Нинурты повела себя достойно и сразила врагов. Ведь это ты сразила врагов?

Шами воочию ощутила пропасть, вдруг развернувшуюся у нее перед ступнями. Как ответить? Поправить царя и сознаться, если на что в эти ужасные минуты ей и хватило смелости, так это не разрыдаться? Или подтвердить намек? А может, слукавить? Заявить, что она сумела справиться врагами.

Последнее исключается – это шаг в пропасть.

Или – или!

Мгновение на раздумье…

— Я сразила их с помощью Иштар. Великая богиня незримо помогла мне расправиться с негодяями.

Салманасар внезапно и резко принялся расхаживать по залу, при этом, разговаривая, он помогал себе кивками.

— Мне тоже так показалось. Что ж, можешь требовать награду. Если Иштар на нашей стороне и поход закончится удачно, я готов выделить тебе часть добычи.

Женщина подняла голову и, сделав невинное лицо, попросила.

— У меня есть просьба, великий государь.

Дедушка нахмурился, подскочил к ней.

— Что еще?

— Я хотела бы принять участие в походе.

Седые брови старика полезли вверх. Он не торопясь вернулся к ложу, устроился на нем, подтянул колено правой ноги к подбородку.

— Воистину ты можешь смутить кого угодно. Война – не женское дело. В качестве кого ты хотела бы принять участие в походе? В качестве жены моего начальника конницы? Но наши женщины не участвуют в походах. Они ведут хозяйство и растят воинов.

— Я хочу отправиться на войну в качестве простого солдата. Клянусь, никто не посмеет обвинить меня, что я требую послабления по службе.