Семнадцать провалов весны

Внезапно у Ариадны Михайловна запищал какой-то странный предмет, который она носила на руке на манер часов. Старуха поднесла запястье к уху, и оттуда раздался тревожный мужской голос. Только говорил он на такой тарабарщине, что невозможно было разобрать ни одного слова. Ариадна посмурнела лицом, потом ответила на таком же непонятном языке, открыла дверцу машины и исчезла, не прощаясь.

– Ну что, Лолка, – сказал Маркиз, листая бумаги, – я считаю, нужно проследить за этим, – он ткнул пальцем и прочитал: – Любимчик Борис Михайлович, год рождения… ага, ему сорок два года, проживает по адресу… так-так, район хороший… Вот тут Лариса еще от себя приписала номер машины, «Ниссан Примера»… хорошая машина…

– Почему именно за этим? – заупрямилась Лола, ей было все равно, но просто такой характер – никогда сразу не соглашаться.

– Потому что Лариса сказала, что он самый подозрительный, – твердо ответил Маркиз, – и не спорь, пожалуйста. Кстати, еще она сказала, что ему на сегодня назначено, на десять тридцать, так что скоро мы его здесь и перехватим.

И верно, не прошло и пяти минут, как показался новенький «Ниссан Примера».

– Какой благородный цвет! – не могла не восхититься Лола. – Пурпурный…

– Да, машинка неплохая, – согласился Леня, – новенькая, чистенькая. Сразу видно, что хозяин ее – человек не бедный. Впрочем, бедные в эту клинику не ходят.

Однако водитель повел себя странно. Медленно проехав мимо дверей клиники, машина свернула в переулок и остановилась в тупичке у продуктового магазина за кучей старых ящиков и коробок. Водитель запер машину и пешком пошел обратно. Это было очень странно, потому что возле клиники располагалась удобная парковка.

На первый взгляд Борис Михайлович Любимчик не производил приятного впечатления. На второй, впрочем, тоже. Был он невысок ростом и узок в плечах, но это, естественно, не главное. Со слов Ларисы, Леня знал, что все трое подозреваемых были весьма щуплого телосложения. На хилом теле сидела большая и очень волосатая голова. Гриве Любимчика мог позавидовать любой африканский лев. Такая голова подошла бы мужчине крупному, с широкими плечами. Любимчик же выглядел несуразно.

Выйдя из машины, он оглянулся по сторонам и надел темные очки.

– Вроде бы сейчас солнца нету… – протянула Лола.

– Правильно Лариса говорила – очень подозрительный тип, – отрубил Маркиз, и Лола почувствовала, что если Ленька еще раз упомянет это имя, то она не выдержит и надает ему плюх.

Любимчик шел к дверям клиники крадучись и держась поближе к домам, весь напряженный, как будто ждал выстрела в спину.

– Лолка, твой выход, – прошептал Леня, – поставь ему жучок. Да гляди, поосторожней там…

Лола не спеша выбралась из машины и легкой танцующей походкой направилась навстречу Любимчику. Поравнявшись с ним, она сделала вид, что оступилась и едва не упала. Пришлось ухватиться за проходящего мужчину.

– Простите! – воскликнула она и ловко засунула крохотный передатчик за лацкан его пиджака.

Дело было сделано. Лола улыбнулась Любимчику, тот дернул губами в ответ, и она поскорее пошла дальше. Любимчик снова оглянулся по сторонам и нырнул в дверь клиники. Леня проверил аппаратуру – все работало прекрасно, слышно было, как Любимчик разговаривает с девушкой у стойки. Когда Лола вернулась, он прогулялся к пурпурному «Ниссану», без проблем вскрыл машину, которая стояла в таком уединенном месте, и поставил жучок под переднюю панель.

Лола изнывала в ожидании. Она уже припудрила нос, накрасила губы и съела дешевую карамельку, которую нашла в бардачке. Сейчас она курила длинную темную сигарету и пускала дым в открытое окно.

– Ну что?

– Что-что, – ворчливо ответила Лола, – на прием пошел. Слышишь, бормашина жужжит?

– Ой, не надо! – Леня отскочил от машины. – Ты нарочно, да?

– Что, так и будем тут сидеть? – сердилась Лола. – У меня, между прочим, дел полно!

– Не хочешь – не помогай, – обиделся Маркиз, – а кто там, в подвале, прощения просил, говорил, что был не прав и называл милым Ленечкой? Значит, все наврала?

– Да я ничего, – стушевалась Лола, – только скучно очень.

Словно в ответ ее словам послышался разговор.

– Кисанька? – вопрошал Любимчик по телефону приторно-ласковым голосом. – Ну как ты там, дорогая? Да мне еще долго, часа два, может быть, больше… А потом заберу твою брошь из ремонта, потом за пирожными… Конечно, не забыл, булочки со сливками из «Метрополя». Все помню… Позвоню обязательно…

– Ну? – требовательно сказала Лола. – Так и будем три часа здесь маячить? Сказал же он, что еще долго…

– Подожди-ка… – Маркиз завертел головой, – а это, по-твоему, кто?

Любимчик собственной персоной вышел из клиники и, крадучись и воровато оглядываясь, двинулся в переулок.

– Говорил же, что он подозрительный тип, – обрадовался Леня. – Хорош бы я был, если бы тебя послушал и уехал!

В машине Любимчик снова говорил по телефону, только теперь это был голос совершенно другого человека.

– Да, ровно через сорок минут, в полдень, – строго сказал он, – и помни про окно. Диффенбахия – все в порядке, пуанцеттия – провал! Еду!