Сэр Евгений

…Всё закончилось быстро. Сначала прискакали два стражника бейлифа и Хью. Они азартно ругались, правда, без злобы, из-за какой-то монеты. Нетрудно было догадаться, что разговор идёт о деньгах, выуженных из кошелька одного из убитых разбойников. Следом явился Джеффри, усердно вытирая свой меч о гриву лошади. Вложив меч в ножны, он доложил:

— Труп разбойника лежит чуть выше по оврагу.

Затем подскакали остальные лучники. Один из них волок на верёвке главаря банды. Тот проделывал путь на животе и захлёбывался истошным криком. Остановив лошадь, стражник отрапортовал:

— Одного разбойника убили, а главаря привезли с собой.

— Хорошо везли, — усмехнулся бейлиф. — Теперь поднимите его на ноги!

Двое стражников соскочили с лошадей и отвязали верёвку. Попробовали поставить разбойника на ноги, но те его не держали, и он снова повалился лицом в траву. Руки и лицо были покрыты порезами, глубокими царапинами и залиты кровью, а на его лохмотья, бывшие ещё недавно хорошей одеждой, сейчас не позарился бы и последний нищий. Поставив главаря на колени, стражники резко задрали его лицо к бейлифу.

— Так. Серьга в ухе есть. Шрам на щеке… есть. Чернявый. Он! Хм! Как мы теперь поведём это дьявольское отродье, Мэтью, если он на ногах не стоит? — в голосе бейлифа появились стальные нотки.

Стражник виновато опустил глаза:

— Так, ваша милость, вроде же по траве… Я не думал, что его так посечёт.

— Он не думал! Тебе думать не положено, а только точно выполнять мои приказы! Понял меня, дубина?!

Бейлиф не то чтобы злился на стражника, просто таким образом поддерживал дисциплину в своём отряде.

— Понял, ваша милость!

— Теперь об этом злодее… — бейлиф посмотрел на разбойника, потом на лес и снова на разбойника. И задумчиво продолжил: — Вести с собой — себе дороже! Намучаемся. Повесить бы его, так нет ни времени, ни охоты волочь его до леса. Закончим всё здесь. Вытащи-ка свой меч, Джеймс, и снеси ему голову.

Тут разбойник, до этого безмолвно стоявший на коленях, словно очнулся и закричал:

— Сэр! Милостивый сэр! А суд?! Я хочу предстать перед судом! И мне нужен священник! Я не могу умереть, не покаявшись в грехах! Добрый сэр, явите Божью милость!

— Что тебе даст священник, гнусный злодей?! Твою запятнанную грехами душу давным-давно заждались в аду! Умри, вонючий пёс, как и жил, весь погрязший в грехах! Джеймс!

Раздался резанувший по ушам визг: лучник выдернул меч из ножен и шагнул к обречённому. Разбойник, крича во всё горло, попытался вырваться, но тут один из державших его лучников заломил ему руки так, что тому поневоле пришлось согнуться. Другой стражник схватил главаря за длинные волосы и резко наклонил его голову, подставляя шею разбойника под удар занесённого меча. В следующее мгновение из обрубка шеи тёмной струёй ударила кровь. Голова мертвеца покатилась по траве и застыла, глядя на меня пустыми глазами. Я хотел отвести взгляд от этих мёртвых глаз, но сразу не смог этого сделать.

Сцена казни прошла настолько быстро, что только когда всё закончилось, я понял, что у меня на глазах без суда и следствия убили человека. Пока я судорожно ловил обрывки мыслей, пытаясь понять, как такое могло случиться, бейлиф уже вовсю командовал:

— Мэтью! Ты вместе с Уиллом закопаешь эту падаль! Что ты на меня так смотришь?! Да, ты, дубина! В следующий раз мои приказы будешь выполнять в точности! Остальные — по коням!

Он повернулся ко мне:

— Рад был с вами познакомиться, уважаемый сэр, но нам надо спешить. Всего вам хорошего, сэр!

— Я также… рад, — я постарался сглотнуть комок, подкативший к горлу. — Весьма.

Отряд стражников умчался по дороге, поднимая клубы пыли, и мы продолжили путь. Только отъехав от места казни на сотню метров, я смог осознать увиденную мною картину.

Ну и… порядки! Как они скоры на расправу! Раз — и нет головы! И это называется правосудие? Ни следствия, ни суда, ни адвоката! Экономия! И чем эти слуги закона отличаются от разбойничьей банды? По мне — так ничем!

Джеффри спорил с Хью об ударе, которым стражник снёс голову разбойнику.

— С оттяжкой надо бить! — горячился Хью. — Меч — он не топор. В нём веса такого нет.

— Много ты понимаешь, дурья башка! Он правильно ударил. Сильно и резко, — противостоял ему Джеффри.

Они, в отличие от меня, были людьми этого времени и вели себя естественно. Это было мне понятно, но всё равно их поведение, непосредственность отношения к ситуации сейчас напрягали и раздражали.

«Мне муторно, а эти сукины дети словно в шоу поучаствовали, — думал я. — Чужую кровушку пролили, душу свою порадовали, сцену казни посмотрели, считай, как на спектакле побывали, а вдобавок и денежкой, похоже, разжились. И ведь не серийные маньяки и не наёмные убийцы, а обычные солдаты».

Неожиданно мне захотелось выпить водки. Накатить стакан, а за ним — другой. Для успокоения нервов и просветления мозгов.