Сэр Евгений

Подобное столпотворение для меня было внове, поэтому я только успевал крутить головой. Если на просёлочной дороге, по которой мы ехали, за всё время я насчитал только шесть путников, то здесь счёт шёл на десятки. Кто путешествовал в одиночестве, кто шёл в компании. Пеших обгоняли телеги, тянулись вереницы мулов, скакали всадники. Это был ещё невиданный мною кусочек средневековой жизни. Пусть я не встретил ни рыцарей, ни прекрасных дам, но зато здесь вполне хватало хорошеньких женщин и ярких красок. Несмотря на обилие белых, чёрных и тёмно-коричневых цветов, почти каждый из путешественников имел в одежде вставки из другого материала. Те, кто побогаче, как купец, который ехал на муле и вёл двух других с поклажей, выглядели не в пример более ярко. Рубашка на купце была огненно-красная, а обтягивающие его полные ноги штоссы — сине-жёлтого цвета. А ещё простолюдины не имели никакого желания бухаться передо мной на колени. Правда, мне уступали дорогу, но основная масса народа наплевательски относилась к моему присутствию, а кое-кто даже бросал на меня недружелюбные взгляды исподлобья.

Блин! А мне эти недоучившиеся историки толковали, что знать в Средние века — это было всё! Какое там! Вон та немытая харя так прямо волком на меня смотрит!

Тогда я не знал, что после битв при Креси и Пуатье, где английские лучники повергли наземь надменное рыцарство Франции, простые люди поняли, что не только рыцари являются силой, стоящей на охране английского королевства, но и простой народ. Английские лучники и валлийские копейщики завоевали такую же военную славу, на которую до сих пор претендовали только рыцари. Народ почувствовал свою силу. Когда все это поняли, то возник вопрос: почему они, а не мы? Почему они живут в замках, а не мы?! Почему не мы, а они проводят время на турнирах, пируя и охотясь в своё удовольствие?! Да, я пока не знал всего этого, поэтому был удивлён, насколько велика разница между описанной в книгах историей и живой реальностью, представшей перед моими глазами.

Вообще-то, начало путешествия мне нравилось, да и поведение окружающих временами было настолько необычным, что казалось, они разыгрывают сценки из спектакля, который можно назвать «Жизнь в Средневековье». Взять, например, нищенствующего монаха в чёрной рясе, встреченного нами по дороге. Стоя на коленях на обочине, он что-то бормотал себе под нос, пока мы не приблизились, после чего он жалобно начал призывать к милосердию. Смысл его речи заключался в следующем: только помогая ближнему своему, можно предстать перед вратами Царства Небесного. В данном случае — помогая ему. В ответ на его проповедь с противоположной стороны дороги раздался насмешливый голос одного из двух идущих рядом ремесленников:

— Эй ты, святоша, что ты нас пугаешь грехами! Когда они накопятся, я пойду и куплю в церкви индульгенцию на их отпущение! Вот тогда посмотрим, кто из нас будет стоять у святых врат Царства Божьего!

Монах тут же вскинулся, потрясая сжатыми над головой кулаками:

— Душа твоя, грешник, что чёрствая и заплесневелая корка хлеба!

В разговор тут же вступил, судя по виду, крестьянин. Бесформенная шапка, куртка из недубленой овечьей шкуры, некогда белые, а теперь в пятнах разноцветных заплат штаны, доходящие до земли. Он проходил мимо монаха, но, услышав эти слова, остановился и сунул тому под нос тяжёлые натруженные руки с чёрными ободками грязи под ногтями:

— Не тебе, святоша, говорить о хлебе! Посмотри на эти руки! Это они выращивают хлеб, о котором ты говоришь! Видишь их? Теперь покажи свои! Посмотрите, люди, какие они у него гладкие да белые! Что ты ими делаешь?! Ничего! Только деньги у народа вымогаешь! Люди, посмотрите на него, это же самый настоящий клещ, пьющий нашу кровь!

Ну, ты посмотри! И тут революционеры! Даже в четырнадцатом веке нет от них спасения!

Мы уже отъехали метров на пятьдесят, когда услышали громкие крики. Дружно оглянувшись, увидели убегающего монаха, за которым нёсся крестьянин с палкой в руке. Небольшая толпа, собравшаяся на обочине, хохотом, гиканьем и криками подбадривала крестьянина. Монах бежал, так забавно подпрыгивая и размахивая руками, что я не удержался и рассмеялся вместе со всеми.

Вскоре мы снова съехали с тракта на узкую дорогу. Она тянулась через густой лес, где ветки дубов и буков образовали две зелёные стены, а иной раз крышей смыкались над головой. Этой дорогой, видимо, пользовались так редко, что местами трава закрывала колею, оставленную колёсами крестьянских телег. В глубине леса было очень тихо. Безмолвие нарушалось лишь лёгким шелестом листьев да воркованием диких голубей, и только раз я услышал где-то далеко в стороне охотничий рог и резкий лай собак.

Глава 4

Наёмный убийца