Сэр Евгений

Громилу по кличке Рваное Ухо, одного из двух находившихся тогда в ночной засаде, а сейчас поставленного наблюдать за восточными городскими воротами, как будто шилом кольнуло в одно место, когда он вдруг узнал в одном из трёх всадников «пьяницу» из переулка. Когда троица проехала мимо него, головорез подбежал к группе наёмников, сидевших на лошадях.

— Меченый, это тот самый! Точно!

— Чего орёшь, Рваный, как нищий на рынке? — презрительно процедил главарь бандитов. — Вижу. Мы поехали, а Лорду скажи, пусть готовит денежки. Парни, за мной!

Громила, злобно скалясь, смотрел наёмникам вслед, пока те не исчезли из виду, потом вздохнул, сглотнул тягучую слюну и поспешил к хозяину. Ему очень хотелось зайти в таверну и промочить горло парой кружек доброго эля, но он гнал от себя эту мысль. Даже при своей тупости он понимал, что, если своим промедлением рассердит хозяина, эль может стать последним удовольствием в его жизни. Нынешний хозяин Рваного Уха, по кличке Лорд, очень не любил, когда его люди допускали ошибки, и наказывал за них ножом по горлу. Этой ночью после доклада Лорду бандит не столько понял, сколько звериным чутьём ощутил, что их с напарником жизни какое-то время висели на тонком-претонком волоске. И всё из-за того, что они не проследили за тем «гулякой» из переулка. С другой стороны — им никто не приказывал следить за кем-либо, а только сопроводить доверенного слугу хозяина до места, но в сам переулок не входить. Если потребуется их помощь, доверенное лицо хозяина подаст сигнал, а не потребуется — они должны были сопроводить его обратно. Они сделали в точности, как им сказали. Только когда они услышали слова загулявшего горожанина, до них дошло, что в переулке что-то неладно. Увидев трупы, они сделали самый простой для себя вывод: противники убили друг друга. О чём и доложили Лорду. Именно тогда они испытали на себе его ярость, но хуже всего оказалось то, что тот взбесился не из-за смерти своего наёмника, а из-за бумаги, о которой они даже понятия не имели.

— Если они убили друг друга, то где тубус?! Где он?! Где запечатанный деревянный ящичек?! Он должен был быть там! Крысы кладбищенские! Висельники!

В эту ночь их жизни спасли только уверения, что они хорошо запомнили того «пьяницу» и при встрече смогут его опознать.

В то время когда Рваное Ухо шёл с докладом к хозяину, сам Лорд сидел в таверне «Голова быка» со стаканом вина и ждал вестей от своих людей. Он не был лордом в полном смысле этого слова, хотя и являлся представителем известного дворянского рода во Франции, правда, сильно обедневшего и потерявшего своё прежнее влияние. Но он не мог ни назвать своего настоящего имени, ни заявить о своём дворянстве после того, как в пятнадцать лет, в ссоре, заколол ровесника, своего двоюродного брата. Если он о чём-то и сожалел, то только о том, что сделал это при свидетелях.

Будучи с детства болезненным ребёнком и постоянно проигрывая схватки ровесникам, он так и не стал хорошим воином. Даже сейчас, на исходе четвёртого десятка, с его богатым жизненным опытом в убийстве ближнего, он не рискнул бы встать с мечом в руке против серьёзного противника, зато во владении кинжалом и арбалетом ему было мало равных. Удар ножом в спину и яд в бокале стали излюбленными методами его работы, которая заключалась в шпионаже и убийствах. В нём не было ни чести, ни совести, зато всё это в избытке заменяло ему циничное отношение как к чужой жизни, так и к чувствам. Он с большим удовольствием играл человеческими чувствами. Хорошее знание психологии, хотя он и понятия не имел о таком слове, давало ему власть над людьми, которой он упивался, считая себя вершителем судеб. Это было бы его единственной слабостью, если бы не случавшиеся время от времени приступы неожиданного неуправляемого гнева. Именно во время одного из таких приступов он лишил жизни своего двоюродного брата. Они случались очень редко и были особенно страшны своей непредсказуемостью для человека его «профессии».