Сердце Аксара, или Измена по-королевски

После обеда нас разместили в покоях, которые точнее всего можно было описать словом «склеп». Серые стены, мало света, холодно… Единственное, что меня порадовало, это высокая ванна за ширмой, наполненная горячей водой. Фрейлины помогли мне раздеться; я заметила, что на их мордашках написана та же нервозность и тревожность, что мучили меня. К слову, фрейлин со мной теперь две — пухленькая Грета и ученая Эльвира. Хелена Ланге, моя возможная сестра, осталась в том самом городе, на который чуть было не напали даймоны. Я велела ей лечиться, а не собираться в путь — девочка подхватила простуду после пребывания в том подвале, и ее стало сильно лихорадить. В том же городе остался Вейль, с его ранами служба пока что невозможна. О них пообещала позаботиться супруга мэра-смотрителя.

В общем, моя свита слегка поредела, и я хотела сберечь остальных от любых неприятностей.

— Почему вы так переживаете? — спросила я у фрейлин.

— Про эти леса такое рассказывают…

— Не бойтесь, девочки, — решила я успокоить фрейлин. — Если здесь и грозит кому-то опасность, то только мне.

— Ваше Величество, вы не можете так говорить! — перепугалась еще больше Грета. — Ничего с вами не случится! Вы будете жить долго и счастливо!

— Если что, мы жизнь за вас отдадим, — добавила Эльвира.

Меня это покоробило.

— Вот вам мое повеление: если вдруг кто на меня нападет или что еще такое, ни в коем случае не рискуйте и не пытайтесь меня спасти! Убегайте, прячьтесь, спасайтесь сами! Слышите? А то умирать они вздумали! П-ф-ф! Лучше выйдите прогуляться в коридоры — там, у лестницы, стражи разговоры ведут. Прошлись бы мимо, раз, другой… глядишь, и заинтересовался бы кто.

Грета и Эльвира одинаково сникли. Вокруг стражей всегда крутились женщины — и избранные тэгуи, и обычные трины. Мои фрейлины тоже на стражей поглядывали, несмотря на свои заверения в том, что мужчины их не интересует, а интересует наука, служение королеве и прочее, прочее.

— Слышите? Приказываю пройтись мимо стражей ровно десять раз. Если кто спросит, что вы делаете, так и ответьте: приказ королевы.

— Но, Ваше Величество! — попробовала запротестовать Эльвира. — Мы не можем оставить вас одну здесь!

— Что я сказала?

Девчонки вышли с понурым видом. Пусть хмурятся, дурашки — я-то знаю, что они мой приказ выполнят, а веселые стражи обязательно поинтересуются, что они тут расходились. Там и разговор затянется, и может что-то серьезное закрутиться.

Нет ничего плохого в том, что я хочу устроить их личную жизнь! В конце концов, многих девиц в услужение королевы как раз и отдают, чтобы королева их пристроила замуж!

Фрейлины ушли. Я велела своим стражам, чтобы они никого ко мне не пускали, и стала принимать ванну. Скинув сорочку, я опустилась в горячую воду и удобно устроилась в ванне. Местные служанки позаботились о том, чтобы ванна была ароматной — капнули в воду каких-то эссенций.

Я заставила себя думать о Клариссе-Виктории, о Рейне, о цели нашего сюда приезда, но мысли упрямо перетекали к более приятному субъекту — эгуи Уэнделлу. Как он целовал!.. Как он меня касался!..

Там, в своей старой жизни, у меня было немало парней. Всем им я нравилась, но… Это было что-то заурядное и спокойное, что-то, что скорее походило на дружбу с довеском в постели, а не на страсть, влечение и то, что обычно красиво описывают в любовных романах. Со мной охотно сходились, но так же охотно меняли на других девушек. А вот Фэд в видении целовал меня так, что губы жгло. Смотрел так, что кровь кипела. Касался так, что одежда плавилась… Такое с каждой девушкой не сыграть.

Дверь в покои открылась, и романтичные мысли разом меня покинули.

— Я велела никого не впускать!

Сама не ожидала, что так грозно рявкну.

— Проявляешь королевский нрав? — поинтересовался Рейн, закрывая двери на засов (так к нам действительно никто не войдет). Подойдя к ширме, он повесил на нее утепленный плащ, без которого разгуливать по продуваемым коридорам этого замка опасно простудой.

— Зачем ты пришел? За наследником?

— Зачатие наследника отложим пока, но имей в виду — перед нами стоит эта цель. Мама справедливо рассудила, что ночи мы проводим вместе. С кем же мне еще ночевать, как не с женой?

— С тэгуи Уэнделл.

— Тэгуи Уэнделл осталась в столице, ибо даже ради великой любви ко мне роскошь дворца на неудобства дороги не променяет, — шутливо произнес Рейн.

— Как вам, бедным, тяжело в разлуке! — ядовито сказала я.

— Ревнуешь?

— Обойдешься.

На ширму полетел и кафтан.

— Рейн, — спохватилась я. — Ты что, раздеваешься?

Сверху на кафтан легли брюки, давая ответ на мой вопрос.

— Зря раздеваешься, здесь холодно. Фрейлины обычно занимаются моим обустройством и комфортом, а пока ты здесь, они не зайдут.

— Они здесь лишние, — ответил король и зашел за ширму в одной только рубашке. Присев на край ванны, он тронул воду. Вода совсем не скрывала моих прелестей, и я, никогда не отличающаяся комплексами по поводу обнажения, вдруг засмущалась, как девчонка. У меня запылали щеки, шея, даже плечи, и я поджала ноги, а руки так сложила на груди, чтобы они ее прикрывали.