Сердце из хризолита

– Нет! – Он покачнулся и ударил кулаком в створку книжного шкафа так сильно, что по стеклу разбежались трещины. – Нет, Грета, о чем вы говорите, это не…

– Ее тоже звали Грета. И меня так зовут. – Я закусила губу и почувствовала, что больше не могу. Просто не могу все это выносить. Мир затуманился пеленой слез, и теперь я не видела лица Кейда. Так было легче говорить. Немного. – Вы были там! Вы смотрели, как меня собирают с помощью магии! Говорите, вы были против происходящего? Почему же вы сбежали? Не прервали ритуал?

– Грета…

– Вы! Там! Были! – Я не выдержала и закричала. – Мастер времени – это вы! Тот, из-за кого я сбежала из дома! Тот, за кого меня сговорили еще до самого рождения! Если это вообще можно назвать… рождением! Вы не понимаете, каково мне? Знать, что я кукла, у которой нет собственной судьбы и души… При этом чувствовать, надеяться, верить во что-то. Я думала, что бегу от чужой жестокой воли! А оказалось, что бегу от себя! И в итоге… я прошла через десятки и сотни лет, через города и чужие тайны, чтобы вернуться ровно туда, откуда убежала. К вам. К пониманию того, что все было зря.

– Если бы я знал, Грета… Если бы я только знал, то рассказал бы вам все с самого начала. Но я связан клятвой, и…

– Вы все связаны клятвой. Все дорогие люди, которые обманули меня. По очереди. Сперва отец. Потом дядя. Потом… вы. – Я прижала руку к груди и почувствовала, как глупое хризолитовое сердце бьется и трепещет. Как будто оно настоящее. – Во время нашего путешествия, все те тайные слова и точки на карте. Вы знали о них, потому что вы Мастер времени. Не просто маг, а один из столпов королевства. Его сила, перед которой открыты все двери. Как же я раньше не догадалась.

– Верно, – ответил Кейд. Слова его звучали глухо. Как я могла раньше думать, будто в его голосе тепло и нежность? Там не было ничего, кроме темной грозовой пустоты. – Но теперь вы все знаете. И я… тоже знаю, кто вы. Значит, мы сумеем повернуть колесо судьбы. Сможем быть любящими людьми, а не мастером и его игрушкой. Потому что я отказался от этой доли и хочу жить по-другому. А не так, как было придумано четыреста лет назад.

– Нет. – Я качнула головой. – Как вы не понимаете, Кейд… Или не хотите понимать?

– Что именно я не понимаю? – Он сжал кулак, и по трещинам на стекле побежали кроваво-красные полоски.

– «Ты ведь здесь. Значит, в будущем все будет идти своим чередом. Как и должно». Так сказал мой дядя. – Я достала из сумки на поясе записную книжку. Вырвала одну страницу, смяла и провела по щеке, вытирая слезы. – В будущем… Я знаю, что будет через пятнадцать лет. Вы приняли на себя роль Мастера времени. И приехали к нам в имение. На помолвку. А потом… свадьбу. Значит, договор оказался сильнее любви… Той любви, о которой вы мне так красиво рассказывали. Я не хочу больше видеть вас, Кейд Корво. Не хочу и не могу. Никогда.

Я развернулась и быстро пошла прочь из библиотеки, прочь из этого дома, из этого дурного сна.

– Грета! Нет! – Кейд бросился следом за мной, схватил за плечи, наверно, хотел что-то сказать…

Но я сжала в руках записную книжку, зажмурилась и открыла портал.

Лишь для себя.

Для одной себя.

Не для него.

Через мгновение я стояла на крыльце дома с грифонами. Аметистовые искры, медленно кружась, оседали на ступени. Скрипнула дверь, и из темноты показалась заспанная Мод:

– Госпожа? Вы вернулись?

– Да, – с трудом проговорила я. – Приготовьте мне горячую ванну. И постель. Я смертельно устала и хочу спать.

* * *

Я лежала в горячей, обжигающей воде и сквозь мокрые ресницы разглядывала мозаичное панно на потолке. Подумать только, совсем недавно оно казалось мне загадочным воплощением страшной сказки. Теперь же я понимала, что иногда сказки так сильно переплетаются с жизнью, что уже не разберешь, где сладкий вымысел, а где горькая правда.

У меня сердце из камня.

Тук-тук.

Уймись, глупое, почему ты так стучишь?

Тук-тук.

Даже если я люблю Кейда, то он меня…

Тут я не выдержала и с размаху ударила кулаками по воде. Брызги разлетелись во все стороны, а потом, повинуясь волне моей магии, вода взлетела к потолку. Удар. Еще удар. Тук-тук. Мозаика посыпалась сверху стеклянным дождем, а я подтянула колени к груди, уткнулась в них лицом и заплакала.

Когда же раздалось последнее «дзынь», я подняла голову.

На Пустом берегу больше не было дочери моря, протягивающей сердце волнам. Ее смыло, разбило на части, уничтожило.

Как и меня.

Я вцепилась в край ванны, выбралась из нее и, осторожно ступая между осколками мозаики, пошла к зеркалу. Отражение медленно выплыло мне навстречу из клубов пара. Острые скулы, лихорадочно горящие глаза, вздернутые плечи… Дядюшка сказал бы, что я похожа на взъерошенного воинственного птенца.

– Пусть говорит что хочет, – прошептала я и перечеркнула отражение пальцем по зеркалу.

Все они говорили и делали что хотели.

А теперь пришла пора мне сделать шаг в сторону той единственной свободы, что мне осталась.

Пусть они могут заставить меня родиться, а потом вести по заранее придуманному маршруту. Зато у меня остается право поставить точку.