Сердце королевы

– Мы были близнецами, ваше величество. С тех пор как он умер, моя мать, глядя на меня, я уверен, всякий раз видела призрак. Она клялась, что это не так, и никогда не винила меня открыто. Но я читал это в ее лице. Она недолго прожила после его смерти.

Еще Биттерблу узнала, что Гиддон не уверен, все ли успели выбраться.

– Выбраться? – переспросила она и только тогда поняла…

«Ох! О нет». Не может быть, чтобы Ранда дошел до убийства. Наверняка людей предупредили, что нужно уходить. Он ведь не Тигпен и не Драуден.

– Меня тревожит мысль, что они могли попытаться… из отчаянной верности… уберечь от огня семейные реликвии. Мой домоправитель, скорее всего, постарался спасти собак, а конюх – лошадей. Я… – Гиддон в смятении покачал головой. – Если кто-то погиб, ваше величество…

– Я пошлю выяснить, – сказала она.

– Спасибо, ваше величество, но я уверен, вести уже в пути.

– Я… – Чувствовать себя бессильной помочь было невыносимо.

Биттерблу осеклась прежде, чем успела сказать что-нибудь опрометчивое. Например, пожаловать ему монсийский титул – жест, который, когда она дала себе труд его оценить, показался ей не утешением, а, пожалуй, даже и оскорблением. Если бы ее свергли, а ее замок сровняли с землею, каково было бы получить корону чужой страны, не Монси, и власть над народом, о котором она ничего не знает? Немыслимо.

– Сколько людей жили на вашем попечении, Гиддон?

– Девяносто девять в доме и на землях вокруг – теперь им негде жить и нечем прокормиться. Пятьсот восемьдесят три в городе и на фермах – и заботливым хозяином Ранда им не будет. – Он опустил голову и закрыл лицо ладонями. – И все же я не знаю, что бы сделал иначе, ваше величество, даже будь мне известны последствия. Я никак не мог оставаться верным Ранде. Что же я натворил? Если бы только Арленд был жив…

– Гиддон. В том, что случилось, виноват Ранда, а не вы.

Подняв голову, Гиддон устремил на Биттерблу взгляд, полный иронии и мрачной уверенности.

– Ладно, – сказала она, потом помедлила, обдумывая мысль, которую хотела до него донести. – Вы виноваты – отчасти. Ваше неповиновение Ранде поставило под удар тех, за кого вы несли ответственность. Но я не думаю, что это значит, будто вы могли предотвратить или должны были предвидеть его реакцию. Ранда изумил своим поступком нас всех. Его пустые жесты никогда еще не бывали столь серьезными, и никто не мог угадать, что вся тяжесть последствий обрушится на вас.

Гиддон рассказал ей еще вот о чем: Олла, который оставался в Нандере, лишили звания капитана, но Олл потерял доверие Ранды давным-давно, так что это было не важно. Катсу заново изгнали и объявили лишенной наследства, но Катса уже сто лет как жила в изгнании и без гроша. Это вовсе не мешало ей приезжать в Миддланды когда вздумается и не мешало Раффину ссужать ей деньги, когда они требовались. Ранда бранил Раффина, угрожал ему, угрожал отречься от него, угрожал лишить его имени, но так ничего подобного и не сделал. Казалось, Раффин был для него больной темой; Ранда не мог причинить серьезного вреда собственному сыну. А Банн? Ранда обладал поразительным умением делать вид, что Банна не существует.

Но вот Гиддон был для трусливого короля идеальной мишенью: благородный человек со значительным состоянием, которого Ранда не боялся и которого было забавно погубить.

– Возможно, мы могли бы это предвидеть, не будь у нас тысячи других забот, – признала Биттерблу. – Но я все равно сомневаюсь, что вы смогли бы его остановить. Не поступившись собственной совестью.

– Вы обещали никогда мне не лгать, ваше величество.

Влажные глаза Гиддона блестели слишком ярко. На него наваливалась страшная усталость – это несложно было заметить. Казалось, все – руки, плечи, кожа – вдруг стало для него слишком тяжелою ношей. Биттерблу подумалось, не сходит ли с него оцепенение.

– Я не лгу, Гиддон, – сказала она. – Я верю, что, отдав сердце Совету, вы выбрали правильный путь.

Утром за завтраком ее навестили Банн и Раффин. Пока они ели, она наблюдала за ними – подавленными, полусонными. Волосы у Банна были мокрыми и вились на концах, и он, казалось, о чем-то напряженно думал. Раффин то и дело вздыхал. Завтра ему предстояло отправиться с По в Истилл.

– Неужели Совет ничего не может сделать для Гиддона? – спросила она, помолчав какое-то время. – Разве поведение Ранды не низвело его до уровня худших королей?