Сердце Мира

«Готстар отказался от применения кхадо в поединке, но это как раз было понятно — он вообще не принимал и не признавал кхадо. Король же, в свою очередь, поступил благородно, и кхадо призывать не стал. Поскольку я присутствовал лишь на окончании единоборства, то у меня тоже имеются на этот счет определенные подозрения… Однако, речь не о моих подозрениях. Я появился в зале, когда мой слуга доложил мне о начавшемся бое. В тот момент казалось, что Готстар берет верх. Он напирал с чудовищной мощью, его огненные веера кромсали защиту Дремора, как масло, но король еще держался. Похоже, Лаон долго готовился к этому поединку — он вынудил Дремора защищаться, в чем тот никогда не был силен. В конце концов Дремор снял защиту и нанес сильнейший удар ледяным кулаком. Но удар не попал в цель! Потому что цель исчезла из той точки, где находилась! Готстар неведомым, непостижимым образом переместился в дальний конец тронного зала и занес вооруженную руку для удара. Вот тут случилось второе нарушение традиций — поединки за корону ведутся только на магии, никакого применения физической силы на них недопустимо. У короля же под мантией также обнаружилось оружие — маленький гвиндассадский арбалет, считающийся у нас запрещенным. Он выстрелил раньше, чем Готстар нанес удар и попал тому в правое плечо. Лаон почти потерял сознание, но затем рассмеялся, швырнул в короля потоком огня и исчез. Обожженный король упал без чувств, мы даже думали, что он погиб…»

Кред захлопнул книжку и произнес:

— Дальше уже неинтересно, — сказал он. — Лаон Готстар упоминается автором еще дважды, когда пишет про похищение Арайлы Готстар из Садка, но там совсем почти ничего, и когда пишет о том, что погоня, отправленная за ним, погибла вся до единого человека. Судя по этим мемуарам, твой отец был колдуном невероятной силы, почти равной королевской. И если ты действительно его сын…

— Послушай, Кред… — спросил я. — А как ты думаешь, дочь короля, Ида, она колдунья?

— Вообще-то это возможно, — задумчиво ответил Кред. — И газеты тоже об этом твердят… Кроме того, о ее матери ничего не известно… — старый букинист вздохнул. — Хотелось бы верить, что нет. Но… Не получается.

— Она колдунья, поверь мне, — сказал я. — К сожалению, я это точно знаю. И весь этот мирный договор — это ширма для каких-то грязных делишек Адасадора.

— Интриги и политика начинаются там, где ни одна сторона не может выиграть при помощи грубой силы, — проговорил Кред. — Я не буду тебя спрашивать, откуда ты это узнал, мой мальчик. Ты просил у меня книгу по магии, кажется? Думаю, я смогу тебе помочь…

Кред снова вышел. Я облегченно вздохнул.

— Ничего себе у тебя папочка, — сказала Дита. — Думаю, когда все закончится, тебе стоит взять его фамилию.

— Ты что, серьезно? — повернулся я к ней.

— Даже не знаю, — пожала плечами Дита. — Меня почему-то всегда восхищали великие бунтари. Пока была девчонкой, я просто запоем читала про Одрейна Краснобородого и гиурскую крестьянскую войну и про Кикса-Микса и его одноглазое воинство. А вот Готстар как-то мимо меня прошел, жаль…

— Наверное это потому, юная леди, — из другой комнаты сказал Кред, — что его предали забвению в Адасадоре, а у нас… У нас не знаю, я вообще не был в курсе, что Готстар бежал в Гвиндассад. Но легко могу предположить, что книжка, отрывок из которой я вам зачитал, была запрещена именно за его имя на своих страницах.

Кред вернулся. На сей раз у него в руках было две книги — тоненькая, похожая на тетрадку и увесистый, но очень ветхий томик.