Сердце ночи

– Дочка?.. – Вранов взгляд, и без того черный, сделался еще чернее. – Ну, поздравляю, коли так. Знаю, ты сына хотел, наследника… Но что родилось, то и родилось. – Не присаживаясь к столу, он плеснул себе коньяку, выпил одним махом.

– А сын? – спросил Игнат и посмотрел как-то странно, едва ли не с мольбой. – Сын мне нужен. Чтобы дело мое продолжать. Ты же знаешь, Вран, делом я живу, о нем думаю денно и нощно!

– Ну, ежели жена твоя постарается, ежели ты силой мужской не обделен, народите себе еще сынов. – Вран взял с тарелки моченое яблочко, впился в него крепкими зубами.

– Это заблуждение, – вмешался доктор. – Дремучие предрассудки! Пол будущего ребенка никак не связан ни с мужественностью отца, ни с особыми заслугами матери. Вероятность рождения что мальчика, что девочки примерно одинаковая. Простите, я не представился. – Он встал из-за стола, протянул Врану руку. – Дмитрий Петрович Быстров, врач из Санкт-Петербурга.

– Врач, значит? – Вран пожал протянутую руку с такой силой, что Дмитрий Петрович поморщился от боли. – И все-то вы, эскулапы, про человеческую природу знаете. Изучили человека до самых потрохов.

Прозвучало это насмешливо, а про потроха так и вовсе жутко. Вот только поняли его лишь Степан с Игнатом. Настена просто смущенно отвернулась, а Дмитрий Петрович принял брошенный вызов.

– Все не все, но устройство человеческого организма знать должен всякий уважающий себя врач. Устройство и процессы, в этом организме протекающие. На то и нужна наука медицина, чтобы, познав основы болезни, разобравшись с тем, как она развивается, мы научились болезни этой противостоять. Болезни и прочим предрассудкам, – добавил с нажимом.

– А смерти? – поинтересовался Вран с усмешкой. – Смерти противостоять вы еще не научились, дорогой Дмитрий Петрович? Не изобрели еще в этих ваших лабораториях эликсир вечной молодости? Подумайте только, как бы это было интересно!

– В вечной жизни нет ничего интересного, – доктор покачал головой. – Я считаю, что бесконечное существование может породить сначала бесконечную скуку, а потом настоящее чудовище, для которого ничто на свете не будет иметь ни веса, ни цены. Жизнь должна быть конечна. А вот дети как раз и дарят нам иллюзию того, что мы будем жить вечно. Они – наше будущее и наша сила.