Сердце огненного острова

С окаменевшим лицом, прищурив глаза, Киан Джай стоял во дворе своего дома и смотрел на привратника; в приспущенных штанах тот корчился на земле и прижимал к причинному месту маленький узелок – кто-то сжалился над ним и принес завернутый в тряпку лед. Собравшиеся слуги и конюхи со страхом таращились на хозяина, прежде всего, те, кому выпала неблагодарная задача описать ему, что случилось в его отсутствие. Толчком ноги Киан Джай перевернул пострадавшего на спину и молча разглядывал засохшую кровь на вялом члене, багровые следы маленьких зубов и красные царапины на мошонке. По телу пробежала судорога; размахнувшись ногой, он резко пнул привратника в пах; тот взревел от боли. Киан Джай отряхнул ногу, обошел вокруг слуги и ударил его ногой по почкам, потом между лопаток. Отчаянный вой замолк, когда каблук Киан Джая переломил слуге шею.

– Седлать коней, – рявкнул он, и конюхи бросились выполнять приказ. Киан Джай повернулся к Цзяню. – Револьвер. – Цзянь кивнул и побежал в дом.

В ожидании лошадей Киан Джай вытащил из кармана жилетки часы и открыл крышку. Четверть первого.

Двое конюхов прибежали со спешно оседланными лошадьми, и Киан Джай убрал ногу с затылка привратника. Как только Цзянь помог ему пристегнуть кобуру, он вскочил в седло.

Два других привратника отворили ворота, и Киан Джай с Цзянем поскакали во весь опор по улице; прохожие спешно разбегались, чтобы не попасть под конские копыта.

Киан Джай был полон решимости вернуть свою собственность.

Она, вне всяких сомнений, направлялась в Кетимбанг.

44

Буксир бодро пыхтел и выбрасывал из трубы черные клубы дыма. Флортье щурилась на солнце, тысячекратно преломлявшееся на поверхности волн, и радовалась волнистому, бирюзовому и голубому простору, окружавшему ее. Пенные брызги то и дело перелетали через рейлинг небольшого суденышка, разбрасывая радужные искры. Как хорошо снова быть свободной после двух месяцев, проведенных в доме Киан Джая.

В порту Батавии она с ужасом ожидала появления своего мучителя. В каждом китайце, который приближался к ней или хотя бы бегло смотрел в ее сторону, она видела преданного слугу Киан Джая, посланного на ее поимку. Даже когда буксир отчалил и взял курс на запад, Флортье все еще оглядывалась – не преследует ли ее кто-нибудь.

Постепенно ее очаровала красота окружающего мира, и она на какое-то время забыла про опасность. Ее успокоило то, что вместе с ней плыли два солидных господина в светлых костюмах, скорее практичных, чем дорогих, и везли с собой большой багаж, а также команда баржи, состоявшая из трех туземцев, босых, в саронге, рубашке и с узорчатым платком на голове. Правда, она не отвечала на заинтересованные взгляды попутчиков; ей было не до разговоров и, уж тем более, не до новых знакомств. За последние месяцы она стала испытывать робость по отношению к мужчинам, которая могла быстро перерасти в неприязнь или даже страх.

Ее лицо озарила радостная улыбка, когда на берегу стали видны густые джунгли, пальмовые рощи и домики с крышами из пальмовых листьев. Она заулыбалась еще шире, когда мимо них проплыл райский остров, среди пышной зелени которого высились три высоченных конуса нежного серо-синего и буро-коричного цвета. Словно бусины на нитке, прямо за ним в сверкающей голубой воде лежали еще два острова. Флортье уже различала в морской дымке расплывчатые очертания Суматры с нежно-голубыми горными вершинами, темной зеленью и белым песком.

Над водой раздался оглушительный залп. Воздух сотрясся, завибрировал в слуховых проходах. Флортье вздрогнула, вскинула голову и с испугом огляделась. Оба солидных господина тоже встрепенулись и вытаращенными глазами смотрели вместе с командой баржи в какую-то точку, находившуюся за спиной Флортье. Она повернулась.

Из переднего конуса выстрелил белый столб дыма и стремительно понесся вверх, в голубое небо; под ним набухало темное, почти черное облако, быстро увеличиваясь в размере.

– Оранг Алийе, – пробормотал один из моряков и в ответ на испуганный и вопросительный взгляд Флортье угрюмо покачал головой. – Нихт гут .

Внимание Флортье было приковано к столбу дыма; наверху он начал расширяться, словно зонтик, у его основания обрушивались вниз по склонам горы густые белые облака, а в воздухе тянулись черные полосы дыма и пыли.