Сердце пополам

Она не понимала, что на него нашло, хотя нет, понимала. Уязвленная гордость, боль от того, что любимая предпочла другого, любопытство, возможно, усталость и желание бросить вызов всему миру. Она всегда жила на таких же эмоциях. На острие. Всегда одна, всегда сильная, гордая, стойкая. И что с того, что она постоянно падала в обмороки на дознаниях? Рози зубами выгрызла эту работу, она доказала, что чего-то стоит, добилась того, чтобы ее увидели.

Не бывает женщин-некромантов? Я вас умоляю! Просто их скрывают так тщательно, что порой даже убивают, только бы никто не узнал о позоре. Рози знала, что у пары ее кузин подобный дар. Одна утонула в детстве, другая сошла с ума и заперта в башне. В отличие от них, у нее хватило мозгов свой ущербный дар виртуозно скрывать.

Дом у Стерлинга был большой, просто огромный и в центре столицы. Из его окон, наверное, королевский дворец виден. Хорошо, что она не предложила разделить счёт — он бы явно оскорбился. Роберт ловко загнал мобиль в гараж, переделанный из конюшни — кое-где ещё сохранились денники с сеном, а на дощатой стене висели седла и попоны, повернулся к ней, обхватил ее лицо руками и принялся целовать — так, как будто знал её тысячу лет: глубоко, жарко, сводя с ума одними только губами. Впрочем, с ее-то вечным голодом это было несложно. Ее повело сразу же, закружилась голова, задрожали руки и ноги. Она уже не осознавала, где находится, подставляя горячим губам шею и плечи. Когда он успел расстегнуть и пальто, и жилет?

— Роберт, стой, — нашла в себе силы оторваться от него Рози. — Погоди. Я опасна, Роберт. Я тебя могу выпить.

— Чушь, — фыркнул он. — У меня резерв самый большой во всем департаменте огневиков. Это во-первых. А во-вторых, я хочу тебя так сильно, что мне уже плевать.

Он не шутил, не преувеличивал. Стерлинг всегда был примерным гражданином, не нарушал правил, не спал с незнакомками. Да он даже в борделе бывал редко, разве что в полнолуние, когда даже такие полукровки, как он, испытывают трудности. Словом, он был скучным законопослушным лордишкой. Сейчас ему отчаянно хотелось делать глупости. А ещё ему безумно нравилась эта женщина, так отличающаяся от него — смелая, умная, сильная. Женщина, которая хотела его самого, не статус, не деньги, а его — Роберта. Поэтому он перетащил ее к себе на колени, оценив всё удобство мужского костюма на Рози, расстегнул её рубашку и запустил под неё горячие ладони. Бока и спина у нее были словно лёд.

— Ты замёрзла, — всполошился он. — Что я делаю, дурак! Простужу тебя!

— Мне всегда холодно, — шепнула она. — Ничего страшного.

— Я согрею, — пообещал Роберт, закутывая ее обратно в пальто. — Пошли.

Он не обманул. Бережно уложил в свою постель, развел огонь в камине, а потом, обнажённый, скользнул в ее ледяные объятья. Рози прижалась к его пылающему телу, будто ко грелке. Да, он умел согревать. Его губы обжигали, словно лучи полуденного солнца, словно искры от костра. Он перевернул её на живот и целовал длинную белую спину, изгиб позвоночника, острые лопатки, ямочки на пояснице. Она тихо постанывала, вздрагивала, а потом изгибалась, чтобы поймать его губы.

Роберт был огневик. Он прекрасно знал, что ему нельзя увлекаться в постели, что нужно быть осторожным — не ровен час занавески вспыхнут. Он привык всегда держать эмоции под контролем, быть холодным и отстраненным. Но сейчас он явно мог позволить себе расслабиться, только все равно нужно было следить за своим пламенем. Рози же отчаянно трусила и оттого как могла оттягивала момент слияния. Когда его длинные горячие пальцы скользнули между ее ног, она широко раскрыла глаза и замерла.

— Не бойся, я буду осторожен.

— Всё равно боюсь. Давай остановимся, Роберт! Не нужно тебе этого!

— Мне? Остановимся? — Роберт ухмыльнулся, приподнял ее бедра и резким сильным движением толкнулся в ее лоно. Замер, понимая, что долго не продержится, глубоко вздохнул и отпустил самоконтроль к бесам. Долго, быстро, много, мало — какая разница, если женщина под тобой сладко стонет и двигается с тобой в унисон? Звуки, срывающиеся с ее губ, сводили его с ума, заставляли двигаться быстрее и резче. Он подтянул ее к краю кровати, приподнимая, оперся коленом на постель, плотно сжал её бедра. Боги, до чего ж она хороша! Эти плечи, эта беззащитная шея, нежная, тонкая… Рози прогнулась в пояснице, вскидывая зад, взвыла в подушку, поджала пальчики ног, чувствуя, что в животе у нее расцветает огненный цветок, что ей тепло, даже жарко… и обмякла, совершенно наполненная энергией. Рядом на подушки упал Стерлинг, тяжело дыша. Перед глазами у него пульсировали цветные круги, тело было слабым, как у младенца. Мда, он явно переоценил свои возможности!

— Но оно того стоило, — усмехнулся он, закидывая бедро некромантки на свою ногу, укутываясь ей, будто одеялом, прежде чем не то потерять сознание, не то провалиться в сон.

--