Сердце предательства

Я откинулась на спинку стула. Лоб был мокрым от испарины, плечи сводило. Я видела, что наместник и его оруженосец посматривают в мою сторону, поняв, разумеется, что я болела за своего собрата-свинью. В ответ я вызывающе уставилась на них. Комизар велел Каланте осмотреть порез на плече Рейфа, сказав, что не хочет, чтобы эмиссар истек кровью – пока он нужен ему живым. Затем он провозгласил тост в честь победы Кадена. Я заметила, как эти двое обменялись довольными, понимающими взглядами. Как бы ни ссорились они совсем недавно, какая бы гроза ни бушевала, все миновало. Я должна обслуживать их обоих.

Не дождутся!

Тренировочным мечом можно раскроить череп не хуже, чем стальным. И на сей раз я не стану целиться ему в ногу. Я встала и удалилась в сопровождении обычного своего эскорта.

Глава сорок восьмая

Каден

Я видел, как Лия выходит из зала. Но наш с ней вечер был еще далеко не окончен. Я рванулся было следом, но не вышло – каждый в зале хотел чокнуться со мной и поздравить с легкой победой над эмиссаром.

Легкой.

От этой мысли у меня вновь и вновь вскипала кровь.

Уже на третьем ударе я подумал, что эмиссары так не сражаются. На пятом ударе стало ясно, что передо мной не рядовой солдат. На десятом я понял, что проиграю этот бой. Но вдруг его атаки стали слабеть, Рейф начал допускать нелепые ошибки. Он не проиграл. Он дал выиграть мне. Сохранить личину хлыщеватого эмиссара было ему важнее, чем снести мне голову с плеч, а ведь я как никто другой знал, что он страстно желает этого.

Я сделал последний глоток эля и почти бегом отправился за Лией, на полуслове оборвав разговор с чивдаром Дитриком. По коридору разносилось гулкое эхо моих шагов. Добравшись до своей комнаты, я рывком распахнул дверь. Лия стояла там, готовая встретить меня, с тренировочным мечом в руке и воинственным блеском в глазах.

– Брось оружие! – приказал я.

Вместо этого она занесла его над головой, готовая ударить.

– Убирайся!

Я шагнул вперед и произнес медленно, чуть ли не по складам, чтобы Лия безошибочно разобрала в моем голосе угрозу.

– Положи меч. Сию же минуту

.

Лия не дрогнула. Она и впрямь готова была прикончить меня.

– Чтобы я могла обслужить тебя? – прошипела она.

Но и я не собирался сразу ей уступать. Нет, сперва заставлю ее мучиться, томиться, пусть изведется, пусть испытает хоть малую толику того, что испытал я. Еще шаг – и она ударила, чуть-чуть промахнувшись, по моей голове. Во мне заклокотала злоба – я бросился, перехватил меч, которым она снова замахнулась. Сцепившись, мы упали и покатились по полу, борясь за меч. Окончательно потеряв терпение, я выкрутил ей запястье, и, вскрикнув от боли, она выпустила рукоять. Я отшвырнул меч в другой конец комнаты. Лия попыталась откатиться от меня, но я не выпустил ее и прижал к полу.

– Опомнись, Лия! Прекрати сейчас же!

Она яростно сверкала на меня глазами, тяжело дыша.

– Не троньте ее, господин Каден! Отпустите ее! Не думайте, я тоже умею с ним обращаться!

И Лия, и я разом повернулись к двери. Там стояла малышка Астер, испуганно тараща глаза.

– Вон! – взревел я. – Пока я с тебя шкуру не спустил!

Астер подняла меч повыше, не собираясь отступать. Под тяжестью оружия ее тощие ручонки дрожали.

– Только послушайте его! – бросила Лия. – Справился, напугал ребенка. Ну не храбрый ли Убийца?

Я выпустил ее и вскочил на ноги.

– Поднимайся, – велел я, а когда Лия встала с пола, ткнул пальцем в Астер. – Вели ей уйти и не вынуждать меня сдирать с нее шкуру.

Лия смотрела на меня пристально, ожидая, что я откажусь от своих слов. Я положил руку на кинжал. Нехотя она повернулась к Астер, и выражение ее лица смягчилось.

– Все в порядке. Я сумею справиться с Убийцей. Он только показывает зубы, но не кусает. А теперь ступай.

Девочка нерешительно потопталась на пороге, глаза у нее блестели. Лия, поцеловав два пальца, подняла их к потолку, как бы отдавая Астер молчаливый приказ.

– Ступай, – повторила она тихо, и девочка неуверенно вышла, закрыв за собой дверь.

Мне показалось, что Лия совсем успокоилась, но, как только мы остались наедине, ее возмущение снова прорвалось.

– Благородная? Этой ночью ты спишь со мной, благородная?

– Ты прекрасно знаешь, я никогда не стал бы тебя принуждать к этому.

– Тогда зачем было это говорить?

– Потому что был зол, – сказал я. – И чувствовал себя оскорбленным.

Потому что я понимал: все, что Лия наговорила мне о Комизаре и своем стремлении к власти, было ложью. И хотел уличить ее в этой лжи. Потому что я должен был заставить Комизара поверить, будто наши с ней отношения непоправимо испорчены. Потому что мне было важно еще хоть одну ночь продержать ее здесь, в своей комнате, – в безопасности. Потому что все выходило из-под контроля. Потому что Лия была права – я хотел доверять ей, но не мог. Потому что, когда я уезжал неделю назад, она меня поцеловала.

Потому что я любил ее до одури.