Сердце предательства

– Сегодня Комизар попросил, чтобы я поддержала его, стала его женой и королевой, но прежде всего я пришла к вам, пришла, еще даже не дав ответа. Мне важно знать, что вы думаете о том, на каком месте я могу лучше послужить Венде. Итак, я спрашиваю, что скажете вы, старейшины, лорды, братья и сестры? Принять ли мне предложение Комизара? Быть по сему или нет?

Зал вздохнул, как один человек, а потом раздалось оглушительное Быть по сему! Быть по сему! В воздух взметнулись кулаки и с грохотом опустились на столы, по полу затопали ноги, под общий крик со стуком сдвигались кружки, расплескивая вино. Я спрыгнула со стула и, прильнув к Комизару, осыпала его поцелуями, отчего зал снова взорвался восторженными воплями.

Я немного отодвинулась, слегка касаясь его губами, как будто мы и впрямь были ненасытными любовниками.

– Вы хотели убедительного спектакля, – шепнула я, – и получили его.

– Немного чересчур, тебе не кажется?

– Слушайте. Разве это не тот результат, о котором шла речь? Горячка, так вы это назвали, кажется?

В зале не смолкали приветственные выкрики.

– Отличная работа, – признал он.

В это время кто-то, сидевший за столом старейшин в самом конце, выкрикнул вопрос.

– Когда свадьба?

И я воспользовалась преимуществом. Не успел Комизар открыть рот, а я уже крикнула в ответ:

– На растущей Луне Охотников, в честь клана Меурази.

До нее оставалось шесть дней. Снова раздались радостные крики

Я догадывалась, что Комизар хотел бы сыграть свадьбу немедленно, но теперь день не просто был назван публично, он был назначен в честь клана. Дева Меураз родилась под Луной Охотников. Теперь невозможно было изменить день свадьбы, не оскорбив тем самым клан.

Комизар встал, принимая поздравления. Старшины и солдаты обступили его, закрывая от меня, зато теперь я заметила натужные, вымученные улыбки по крайней мере на лицах у некоторых наместников – у тех, кого неожиданный поворот событий застал врасплох. Кто-то, наверное, был задет, что Комизар не спросил их совета, кого-то возмутило известие, что я стану королевой. Сам Комизар и глазом не моргнул, когда я это сказала. Хотя именно это не могло не вызвать у него отторжения. В Венде не признавали королей. Но я-то помнила, с каким удовольствием во время наших выездов он произносил эти слова, будто смакуя их: принцесса из вражеской страны.

Кто-то сунул и мне в руку кружку, и я повернулась поблагодарить за заботу. Передо мной стоял Рейф.

– Мои поздравления, принцесса, – ровно произнес он.

Нас теснила толпа, подталкивая друг к другу.

– Благодарю, эмиссар.

– Не в обиде на нее? – вмешался в разговор какой-то оказавшийся рядом наместник.

– Обычный летний романчик, наместник. Я уверен, что у вас и самого было несколько таких, – с нажимом сказала я, и наместник, посмеявшись, отвернулся к другому собеседнику.

– Осталось всего несколько дней, – сказал Рейф. – Не так уж много времени на подготовку.

– Венданские свадьбы просты, как мне сказали. Свадебный пирог, да свидетели – вот и все, что для них нужно.

– Как это удачно для вас обоих.

Воздух между нами, казалось, искрится от напряжения.

– Соболезную по поводу кончины королевы, – сказала я.

Рейф с трудом сглотнул, скрывая горе.

– Благодарю.

Я видела и понимала, какая буря бушует в нем. Смерч, готовый вырваться наружу, воин, сдерживающий себя из последних сил – ему едва хватало терпения продолжать играть роль угодливого эмиссара.

– Ваше платье сногсшибательно, – сказал он наконец, выдавив любезную улыбку.

Неожиданно рядом со мной вырос Комизар.

– Да, оно чудесно. Она с каждым днем все больше становится венданкой – верно, эмиссар? – И он потащил меня за собой, не дожидаясь ответа Рейфа.

Вечер тянулся долго, каждый старшина и представитель кланов пышно и многословно высказывали Комизару свое восхищение, но те, кто присутствовал на встрече в потайной комнате, только тихо переглядывались с ним и кивали с видом заговорщиков. Это был стратегический ход, не больше, а вовсе не настоящий брак и даже не истинное партнерство, как надеялись кланы.

Я видела, что Комизара постепенно охватывает раздражение из-за многословных речей кланов. Это были люди разной с ним масти. Они говорили что-то об урожае, погоде и свадебных пирогах, а его интересовали войны, оружие и власть. Они были слишком мягкотелы и слабы, хотя Комизар и формировал свою армию из их сыновей. Единственной общей целью у них было – больше. Для кланов – больше еды, больше надежды на будущее. Для Комизара – больше власти. За обещания и посулы, на которые он для них не скупился, они платили своей преданностью.

Насколько я в самом деле нужна Комизару, стало ясно, когда он, окончательно потеряв терпение, отошел от одного из старейшин, оборвав того на полуслове. Он остановился прямо передо мной, с глазами, мутными от вина, и потянул меня в сторону колонны.

– Ты, должно быть, устала. Нам пора.

Окликнув Ульрикса, он сообщил тому, что мы уходим. Те, кто стоял вокруг и слышал это, понимающе захихикали, подталкивая друг друга.