Серебряное блюдо

Тьма грянула, Амон. Не сумерки, не тень —Мрак черный и слепой затмил внезапно день.И тщетно из всех сил ты расширяешь зрак,Дни покорились тьме, и их окутал мрак.И покрывает он деяния племен,Слух коих столь ласкал свирели нежный звон.То мрак, что из давно минувших дел и днейВ музеях дребезжит осколками камней.Ночь бдения, Амон. Недвижима, тиха.Свершилось все, Амон. Разумно, без греха.

Лишь мальчик в колыбели сед, словно мудрец…Отец, — воскликнул сын. Мой сын, — сказал отец.Отец, где ты, отец? Я весь окутан мглой.Ощупай ты меня, отец, отец родной.Не покидай меня, и, тьме наперекор,Воспрянем к свету мы, как птицы с выси гор.Мой первенец, мой сын, не разлучит нас сумрак;Он сковывает нас слепым стенаньем, сумрак.Рыданьем, гневом, сын, мы сплочены поднесь.Не здесь начало их, и их конец не здесь.

Отец, взлетим, отец, туда, где яркий свет.Засветится, мой сын, Амон светлей комет.На нас, отец, Амон взирает из руин.Твоя ночь близится. Готовься к ней, мой сын.

10. Казнь первенцев

Вернись, звезда пришельца. Обагрись, Амон.Царевна-жаба, сядь под стенами на трон.Воскресни, прах земной! Смотри: то явь, не сны.Стой, рысь! На зрелище вы все приглашены.Глядите ж! Лунным светом ночь озарена.

Огонь чумы, гори! Лунная ночь ясна.Ты, язва, веко вновь приподыми свое.Град, встань, словно король, опершись на копье.Взбирайтесь зреть с нее… Над городом луна.Вы, саранча и мрак… Вкруг города стена,Эй, толпы, по местам! Где сонмищам конец?..Отец, — воскликнул сын. Мой сын, — сказал отец.Отец мой, на груди ты руки мне скрестил,Мои глаза сомкнул и веки опустил.И тьма вокруг меня, и прах, и звездный блеск.

Рыданье лишь твое шумит в ушах, как лес.Мой первенец, мой сын, звезда, прах, и рыданьеНам подарили мир счастливее рыданий.Звезда, рыданье, прах — они цветной хитонИ саван ночи той, последней в Но-Амон.На мне, на мне хитон, и я готов, отец.Сын старости моей, Амона первенец.Отец на сына пал. Затих и замер свет.И казням всем конец. Взошла заря. Рассвет.

III. Лань