Серебряные крылья, золотые игры (ЛП)

Вульф Боуборн должен носить свое имя Бастен, потому что оно идеально подходит ему. Бастен Бастард.

Где Бастен? Гадаю я в тысячный раз.

Ненавижу, как сильно я жажду выяснить это. Когда Райан снял его с должности моего охранника и заменил на угрюмого старика Максимэна, он намекнул, что у Бастена есть другая работа, которая займет его внимание на несколько дней. Но прошла почти неделя, а я так и не услышала ни одного из рычащих проклятий Бастена.

Больше всего мне не нравится, как сильно я по ним скучаю.

- Это закрытое заведение, так что маски обязательны, - объясняет Райан, протягивая мне одну из атласных масок для глаз. - Хотя я не питаю иллюзий, что все присутствующие не узнают знаменитое платье Крылатой Леди Дюрена, в маске или без. — Его пальцы легонько скользят по моей спине, где Бриджит вышила серебряные крылья. Крылья тянутся от лопаток до поясницы, и рука Райана опускается к моим бедрам и сжимает их.

Как только мы одеваем маски, Райан протягивает мне руку, словно безупречный джентльмен.

- А теперь, певчая птичка, позволь предложить тебе многообразие моих грехов.

Мы направляемся в толпу, и он прав - все взгляды устремлены на меня, сопровождаемые шепотками и пристальными взглядами. Элегантно одетые мужчины кивают Райану, надеясь снискать расположение владельца «Гамбита Попелина» и всех остальных игорных залов в Дюрене. Райан обменивается короткими приветствиями, ведя меня через лабиринт столов. Сизый дым курительных трав сгущает воздух, змеясь к высокому потолку.

Пристальное внимание всех присутствующих пронзает меня, словно кинжалами. Низшие слои населения Дюрена приветствовали меня, потому что я осмелилась бросить вызов семье Валверэй, что ставит меня в невыгодное положение среди богачей. На меня смотрят настороженно, но в то же время презрительно - эти прекрасные лорды и леди не могут представить, что провинциальная девушка представляет какую-то угрозу для многовекового правления.

Однако в одном из взглядов, обращенных на меня, чувствуется нечто иное. Глаза наблюдателя меньше похожи на острые лезвия и больше напоминают теплый луч солнечного света. Заинтригованные. Внимательные. Когда я поворачиваюсь в его сторону, то вижу, что высокий мужчина в маске с гривой темно-русых волос изучает меня от барной стойки. Прядь седых волос падает ему на лоб. Он кажется слишком молодым для седины - скорее всего, это результат несчастного случая. В руках у него хрустальный бокал с янтарной жидкостью, и хотя его одежда так же элегантна, как и у всех остальных, он выделяется, как ворона среди лебедей.

- Рулетка, - говорит Райан, возвращая мне внимание. Он кивает в сторону азартной игры, где вращается колесо с подвеской, которая бьется о пронумерованные штырьки. - В этой игре мало стратегии, так что если ты выбрала ее для нашего пари, тебе лучше молиться бессмертному Попелину об удаче.

Женщина в бордовом платье издает торжествующий вздох, когда подвеска приземляется на ее стопку монет.

Райан обходит меня и направляется к соседнему столу, где четыре игрока держат в руках карты.

- Возможно, карточная игра? Это кифериан. Она на стратегию. Она не столько о картах, которые тебе выпали, сколько об умении читать своих противников.

Один из игроков бросает на стол три серебряные монеты, в то время как высококлассная проститутка усаживается на колени пожилого мужчины, сидящего за столом.

- Это для умеющих блефовать, - говорю я, стараясь не поморщиться, когда седовласый мужчина проводит языком по уху проститутки. - Мой отец играл в карточные игры. Я помню это с детства. Его любимой игрой была…

- Базель, - спокойно произносит Райан, и я на секунду замираю перед ним, прежде чем мои щеки краснеют.

Конечно, Райан знает любимую игру моего отца. Именно с ее помощью он втянул его в долги - вот почему на моем пальце красуется его обручальное кольцо с бриллиантом.

Сделка, чтобы рассчитаться.

При этом напоминании гнев наполняет меня, словно клубы сигарного дыма. Каким бы приветливым ни был Райан, все это притворство. Такое же фальшивое, как его черная шелковая маска.

Чтобы успокоиться, я обхватываю пальцами край стола. Мой взгляд падает на позолоченное настенное зеркало, и на секунду у меня перехватывает дыхание. В элегантной одежде и маске я не узнаю себя.

Вместо этого я вижу свою мать, оглядывающуюся назад. Ее лебединая шея. Ее таинственная улыбка. Ее подбородок вздернут, как будто она бросает вызов всему миру. В этот короткий миг женщина в зеркале выглядит так, будто хочет мне что-то сказать. Но в отличие от животных я не могу разговаривать с призраками.

Боги, у меня перехватывает дыхание.

В последнее время я все чаще думаю о своей матери. По ночам я ворочаюсь, а воспоминания, словно извивающиеся черви, пытаются вырваться из глубин моего мозга.