Серебряные крылья, золотые игры (ЛП)

Мне было десять лет, когда она умерла; я была достаточно взрослая, чтобы сохранить ее образ в памяти, помнить ее объятия, смех и нестройное пение. А вот конкретные воспоминания вызвать сложнее. Мой разум заблокировал их, чтобы облегчить боль, словно наложив повязку на свежую рану.

Я вздрагиваю, когда Райан кладет руку на мое почти голое плечо, прикрытое лишь тонким кружевом.

- Здесь жарко от такого количества тел, - выдыхает он близко к моему уху. - Пойдем. Я хочу показать тебе более уединенное место.

Мое сердцебиение учащается. Уединение - это не то, чего я хочу от Райана, но, опять же, не помешает задобрить врага.

- Пытаешься избежать нашего пари? - спрашиваю я, поворачиваясь, теперь претворяясь соблазнительной юной невестой, играющей в недотрогу.

- Вовсе нет. Есть и другие игры, кроме этих.

Таинственное напряжение в его голосе заставляет волосы на моих руках встать дыбом.

Он ведет меня к лестнице на верхний уровень. Пройдя несколько тусклых коридоров, мы выходим на балкон, отгороженный от игрового зала тонкими белыми занавесями, которые сейчас задернуты. Рядом с письменным столом красного дерева и стулом горят лампы. Стопка книг прижимает пачку писем. Рядом с ней поблескивает длинный, заостренный нож для бумаг, обещая насилие.

Мое сердце стучит быстрее. Я снимаю атласную маску и, оглядываясь по сторонам, встряхиваю волосами.

- Твой кабинет?

Все еще в маске, он отодвигает стул к прозрачным занавесям.

- Да, технически, но повседневными делами занимается мой дядя Гидеон. Ведет учет. Заполняет бар. Нанимает шлюх. Следит за мошенниками.

Он возвращается к столу и выключает лампу.

Комната без окон погружается в темноту. Я моргаю, вздрагивая от внезапной слепоты и опасаясь намерений Райана. Но вскоре мои глаза привыкают к свету, исходящему от стены со шторами. Из какой бы ткани они ни были сделаны, они настолько прозрачны, что я могу видеть весь игровой зал, словно подглядывая сквозь мутное стекло. Под таким углом видны карты каждого игрока.

Грудь Райана появляется у меня за спиной, когда он медленно проводит пальцем по занавеске.

- Это разновидность газа¹ из Клараны. Я спроектировал это пространство так, чтобы мы могли видеть игроков внизу при выключенном свете, но они не могли видеть нас.

- Для наблюдения.

- Да, хотя, конечно, есть и другие преимущества быть вне поля зрения.

- Другие преимущества?

Его рука обхватывает мою талию сзади, и он плавным движением притягивает меня в кресло к себе на колени.

Он отводит локон волос от моего виска.

- Другая выгода заключается в том, что я могу сделать это. - Его губы касаются раковины моего уха. Его рука, обхватившая мою талию, поднимается вверх, чтобы коснуться нижней части моей груди. Контраст между его мягкими губами и острым краем его зубов на мочке уха заставляет меня напрячься, а сердце забиться.

Райан откидывает голову назад ровно настолько, чтобы окинуть меня внимательным взглядом.

- Что, певчая птичка, не в настроении? Тебе же понравилось, когда я засунул язык в твое горло на нашей помолвке.

В его голосе звучит вызов. Как будто все это игра, только он следит за мной, а не за шулерами в игорном зале под нами.

Этот мужчина построил империю своей семьи, читая малейшие проявления эмоций людей, поэтому я должна быть такой же невозмутимой, как игроки в кифериан.

Я поворачиваюсь у него на коленях и играю с расстегнутой верхней пуговицей его рубашки, изображая застенчивость и моргая длинными ресницами.

- Ну, милорд, это было до того, как я узнала, что ты держишь в клетке беспомощных животных. - Мой голос становится острым, как лезвие, когда я застегиваю пуговицу, которая вполне неплохо душит его.

Я одариваю его язвительной улыбкой.

Его глаза вспыхивают - ему нравится, когда я бросаю ему вызов, и именно поэтому я это сделала, - и он негромко усмехается, снова расстегивая пуговицу и поправляя воротник.

- Единорога трудно назвать беспомощным животным, дорогая. Эта чудовищная лошадь может сжечь лес дотла, прежде чем ты щелкнешь пальцами. Он может уничтожить весь Дюрен одним взрывом солнечного света из своего рога. Это величайшее оружие, которым может обладать королевство, а война уже на горизонте.

- Единорог - оружие против твоих врагов, только если ты сможешь его приручить, - твердо говорю я. - В противном случае он представляет для нас такую же угрозу.

Не заинтересовавшись политическими разговорами, его рука скользит по внешней стороне моего бедра, а средний палец проводит по линии, где мои бедра соприкасаются с его.

Его дыхание щекочет мне шею, когда он шепчет:

- Насколько защищенной ты была в монастыре, певчая птичка? Ты видела только спаривающихся животных? Иллюстрации Алиссанты и ее любовников? Я могу заставить тебя испытать самые изысканные наслаждение и боль, которые ты только можешь себе представить…

Его рука блуждает по моему платью, и как только его пальцы касаются внутренней стороны бедра, я резко вскакиваю на ноги.

Сердце стучит в горле, и я расправляю ткань платья на бедрах, надеясь, что он не почувствовал, что я там прячу…

Когда я наконец беру себя в руки, то сжимаю губы.