Серебряный бумеранг

– Понятно, – Анхен кивнула головой. – Необходимо попытаться вычислить эту тайную пассию партайгеноссе Бормана. Попробуем. Приложим все силы. Используем личный опыт.

– Только никак лобовых вопросов и дешёвых провокаций! Необходимо соблюдать максимальную осторожность! – Денис подпустил в голос стальных командирских ноток.

– Так точно! Обязуюсь – неукоснительно соблюдать! А вторая часть поручения?

– Вторая часть заключается в следующем…

На объяснение этого аспекта задания Денис потратил минут двадцать пять.

– Всё понятно и логично, командир. Будем работать! – уверенно заверила соратница.

С утра на аэродроме было прохладно и мерзко: плюс шесть градусов по Цельсию, пронизывающий до костей подлый ветерок, лёгкая туманная дымка, оседающая на одежде мелкими жемчужными каплями.

– Как, не помешает нам этот туман? Взлетим? – строго спросил Денис у пожилого усатого лётчика, затянутого с ног до головы в чёрную кожу.

– Это разве туман? – презрительно хохотнул усач, чем-то неуловимо похожий на славного русского лётчика Ивана Заикина. – Ерунда это полная, а не туман! Взлетим как миленькие…. Проходите, господа и дамы в салон, рассаживайтесь. Сейчас заправимся и полетим – как элегантные небесные ласточки…

Одномоторный «Бичкрафт-бонанса» выглядел несколько хлипковато, старая металлическая лесенка угрожающе прогибалась под ногами.

В салоне было тесновато, самолёт оказался четырёхместным – как раз по числу пассажиров.

– Ну, сеньора Сервантес, допросили вы своего пленного? – небрежно поинтересовался Денис.

– Да, командир. Этот молокосос из местных идейных троцкистов, познакомился с нашим матросиком на выставке «Достижения СССР». Но не это главное. Задание устроить пожар им выдал американец: заплатил сто двадцать долларов, вручил чертёж вентиляции, объяснил, куда чего пихать…

– Американец? – презрительно присвистнул Крест. – Неужто, командир, эти уроды что-то пронюхали? Что, опять – как и всегда – произошла утечка информации?

Денис нахмурился:

– Не думаю, что это они по наши души пожар устраивали. Откуда этим пацанам было знать, что мы с тобой именно этим вечером пойдём в «Национальное командование»?

– Полностью поддерживаю мнение командира, – печально вздохнула Мари. – Похоже, что это милая фройляйн Анхен Мюллер где-то пошло прокололась и неосторожно засветилась.

– Анхен – пошло прокололась и неосторожно засветилась? – не понял Иван. – О чём это вы?

– После, сынок, как-нибудь объясним, – нетерпеливо махнул рукой Крест. – Всё, заканчиваем пустые разговоры, лётчик уже идёт к кабине.

Предосторожность была напрасной: двигатель «Бичкрафта» гудел с такой силой, что все разговоры были теоретически невозможны…

Через два часа самолёт успешно приземлился в неказистом аэропорту города Асунсьон, столицы Парагвая. Вернее, на очень кочковатом поле, по которому преспокойно разгуливало стадо обычных бело-пёстрых коз.

Денис выбрался из салона самолёта, резко потряс головой, дожидаясь, когда вернётся слух, огляделся вокруг. Ощущения были, прямо скажем, несколько странноватыми. Остро и однозначно пахло Урюпинском…. Ему довелось один раз, в 1949 году, побывать в этом заштатном русском городке: пять крутых холмов, на четырёх из которых располагались элементарные зоны для уголовников и осуждённых по пятьдесят восьмой Статье… В Асунсьоне холмов не наблюдалось: лётное поле со всех сторон было окружено пыльной зелёной стеной тропического леса, прорезанной местами крышами каких-то неказистых строений. Но пахло совершенно так же, как и в русском городе Урюпинске: затхлостью, пылью, тоской, полной безнадёжностью…

«Наверное, все глухие провинции этого мира пахнут одинаково», – лениво и печально подумал Денис.

– Асунсьон – единственная в мире столица, где нет ни канализации, ни водопровода, – добавила пессимизма Мария.

«Это она преувеличивает», – Денис незлобиво усмехнулся про себя. – «Таких столиц – без действующей канализации – ещё ни на одну сотню лет хватит…».

Вещей с собой у них было совсем немного, поэтому без всяких проблем пересекли кочковатое лётное поле, отыскали маленькую гостиницу с облупленными стенами, располагавшуюся в тени развесистой сейбы, заняли номера, позавтракали. Еда, надо отметить, была совершенно обычной: белый хлеб с жёлтым маслом, плоские кукурузные лепёшки, омлет из утиных яиц с мелко нарубленной зеленью и кусочками копчёного мяса, яблочный и апельсиновый сок, неплохой контрабандный кофе.

Не обошлось и без мелкого происшествия: Мари была одета в светло-голубые джинсы – обычную повседневную одежду аргентинских женщин, но, похоже, в Парагвае нравы были гораздо более патриархальными. Хозяин гостиницы, без конца извиняясь, отвёл Креста в сторону и минут десять что-то вежливо объяснял, постоянно кланяясь и лебезя. Саня, в свою очередь, неторопливо подойдя к столу, шепнул жене несколько слов на ухо. Мария немного удивилась, но спорить не стала, покладисто встала из-за стола и торопливо ушла в их с Крестом общий номер. Вернулась она минут через десять – уже в скромном платье из цветастого ситца, длиной до самых щиколоток.