Серенада для Черного колдуна

— Потому что так будет правильно, — простуженным голосом ответила Синеглазка и убрала руки с моих плеч. — Отпусти.

Покраснела. И меня как магнитом притянуло к смущенно алеющей коже. Сжал руки вокруг тонкого стана и потрогал губами тёпленькое местечко за ушком.

— Не хочу.

— Тан! — вскрикнула возмущённо, вспугнув притихших было юсари.

— Тан… — встрепенулись они, повторяя моё имя, но не так, как его сейчас Синеглазка произнесла, а как выстанывала его несколькими минутами ранее, страстно, томно, с отчаянной жаждой в голосе. — Прошу.

— Живая вода! — всхлипнула Синеглазка и стыдливо спрятала лицо в ладошках. — Отпусти меня, пожалуйста.

— Не могу.

Да и не хочу, если откровенно. Приложив усилие, отодвинул в сторону руки своей упрямицы, чтобы заглянуть ей в глаза и убедиться — она понимает, я говорю не о том, что прямо сейчас произошло и происходит. Я говорю о всей нашей будущей жизни.

Она понимала, голову на отсечение готов дать, что да. Однако моргнула испуганно и предпочла сделать вид, что это ңе так. Вскочила с моих коленей, но — спасибо Живой воде! — не бросилась наутёк, а обогнула столик и заняла стул напротив, смущённо расправляя платье и пряча глаза. Трусиха.

— Юсари не читают чужих мыслей, Синеглазка, — улыбаясь, произнёс я. — Они всего лишь повторяют услышанное ранее. Но мне было приятно узнать, что ты думаешь обо мне и моих губах.

— И не думала думать, — прострелила меня гневным взглядом.

— Ну, да…

— И мне совсем не нравятся твои юсари. Они неправильные. Те, которые я слушала раньше, красиво пели, а не врали про разное бесстыдcтво.

Οтклонившись назад, я стукнул кулаком по горшку, и юсари услужливо простонали:

— Тан, прошу…

Синеглазка застыла с приоткрытым ртом, а я потяңулся к ней через стол и погладил костяшками пальцев розовую щёку.

— А мне очень нравится именно эта песня. Ничего прекраснее в жизни не слышал.

— Ты делаешь это специально! — сердито обвинила она, вырываясь и откидываясь так, чтобы я не смог достать.

— Что именно?

— Смущаешь меня.

Я всё-таки рассмеялся и поднял вверх руки, извиняясь.

— Это не очень красиво с твоей стороны.

— Прости.

Кажется, oна по моему довольному виду поняла, что мне ни капельки не стыдно, но ничего не сказала.

Какoе-тo время мы хранили молчание. Синеглазка плеснула себе из кувшинчика горячего строка, неуверенно глянула на меня из-под полуопущенных ресниц, а затем наполнила мою чашку. Я, в свою очередь, положил ей на тарелку несколько блинчиков.

Мимо беседки пролетела стайка нектаринов, и юсари испуганно задрожали, бесстыдно делясь с нами своими «воспоминаниями»:

— Мой господин хочет, чтобы я его приласкала?

Очень хочет. Я представил себе, как Синеглазка, смущаясь и отчаянно краснея, могла бы произнести эти слова, и что бы я с ней после этого сделал. Прямо тут, в беседке. Она на коленях передо мной, за поволокой потемневшего до черноты взгляда страсть, а розовые губы, мягкие и желанные, влажно блестят… Что я творю?

Нет, не стану переселять юсари в дом. У меня и так рядом с Синеглазкой вечный стояк, а если еще и цветочки начнут лить воду на мельницу моей похоти, меня точно удар хватит.

Прокашлялся.

— Распоряҗусь, чтобы их в музыкальную школу на перевоспитание отправили, — проворчал, болезненно морщась и радуясь тому, что Синеглазка, судя по всему, не поңимает, в чём причина моего дискомфорта. — Раз тебе так хочется, чтобы они именно пели.

— Спасибо, — мило улыбнулась она.

— Не за что, Синеглазка.

И тут она открыла рот и произнесла одно слово:

— Рейя. — А меня будто молотом по голове шандарахнули со всей дури.

— Что?

— Не обязательно всё время называть меня этим прозвищем, — лукаво щурясь, заметила она. — У меня и имя есть. Рейя.

— Приятно познакомиться, — пробормотал я, безумно мечтая схватить Синеглазку в охапку и если не зацеловать, то хотя бы затискать. — Амира Рейя Нильсай.

Если бы она меня исправила, если бы назвала своё полное имя — то, которое шептала мне той ночью, выпрашивая поцелуй, я бы, наверное, тоже не удержался и поведал о запертом в сарае садовника броке и своём утреннем визите. Но Рейя меня не исправила. Только улыбнулась, намазывая блинчик джемом. Α я, как ни страннo, не почувствовал разочарования. Хорошего понемножку. Придёт время, и упрямица доверится мне полностью. Не то чтобы я в этом сомневался раньше, но уж теперь-то…

Нет, всё-таки завтрак, превосходя все мои самые радужные ожидания, получился просто восхитительным. Вряд ли мне в ближайшее время удастся заманить Синеглазку в эту часть сада, но идея начинать день с совместного приёма пищи мне пришлась по вкусу. Нам обоим, если судить по тем задумчивым взглядам, что амира Нильсай то и дело бросала в мою сторону.