Серьезный коп (СИ)

***

Нос щекочет запах резко изменившейся атмосферы, словно за ночь стены впитали в себя понимание сложности, многогранности произошедшего. Воздух, обновлённый свежеприготовленными блинами, будит рассказами о принятии Хрупкости. За компанию шепчутся потолок и предметы интерьера, ощущая на себе смену времён.

Тим мерно порхает у плиты в моей рубашке. Облокачиваюсь на косяк двери, наблюдая за мальчишкой. Сегодня впервые за долгое время выглянуло Солнце. Помещение кажется светлее, квартира – уютнее: переезд из одной вселенной в другую даровал Богу Ра плести лучами паутины света на стенах.

- Дрю?

Моргаю, перевожу взгляд с колорированных оттенками радуги облаков.

- Я задумался, - улыбаюсь, садясь за стол.

- Мир сегодня и вправду прекрасен.

- Я…

- Ешь, - кивает, не позволяя даже начать. Моё выражение лица сказало всё до того, как прозвучало слово.

Протягиваю руку, погладив ладонью вдоль скулы.

Ты же знаешь, за пределами нашего маленького мира творится ад. Я должен ехать в участок и оставить тебя ожидать. Снова. Ноша этого чувства не тяготит тебя?

Потираешься щекой о пальцы, уткнувшись носом в ладонь.

Меня могла бы раздирать нежность, но она приминает кошачьими лапками внутренние органы, сворачиваясь в клубочек на дне колодца души.

Скольжу рукой к шее, воротнику, ниже, сминаю ткань, притягивая к себе, наклоняюсь через стол, целую в губы, измазанные персиковым джемом и улыбкой.

***

Хрупкое счастье осталось на маленькой кухне сидеть на стуле и ловить солнечных зайчиков.

Я - в машину, сбрасываю остатки дурманящей пыльцы с плеч, готовясь встретить лицом к лицу хаос. Он застигает меня на ступеньках ветром, пинающим пустые пластиковые стаканчики.

Офис разнёс ураган из людей, объединённых скоростью; вынес на обозрение колонны документации. Из потаённых углов показались самые незаметные, интегрируя масть паники в решительные лица сильных.

Участок жужжит, разгребая себя из-под завалов жалоб, факсов от журналистов, вопящих дурниной телефонов.

Замираю в главных дверях, всматриваясь в каждое рабочее обеспокоенное лицо. Последовательно все пары глаз обращаются ко мне, жужжание по нисходящей смолкает - рождается тяжёлая тишина.

- Устроить пресс-конференцию через полчаса с журналистами в бывшем кабинете Ланеля. Отвечать на все телефонные звонки граждан и давать подробную и правдивую информацию на вопросы. Бумагами не заниматься. Офис в любом случае либо закроют, либо закроют. Других вариантов не вижу. Наш шеф оказался психбольным маньяком, и никто из нас, работая с ним бок о бок, за десять лет так этого и не понял. Ждём начальство из главного офиса соседнего города, курирующего наш район. Они уже оповещены?

- Да… - Гарен задумчиво садится на край стола, подвигая стопку бумаг.

- Где тело Ланеля старшего?

- В морге, при больнице, которая обслуживает участок, - народ засуетился, посылая хмурые взгляды своим ботинкам.

- Прекратить пенять на свою невнимательность, неосмотрительность и на всё, в чём каждый успел себя обвинить. Давайте мы вытрем страдальческую стойкость и лик мучеников с лиц и будем заниматься делом, а не носиться, как пчёлы, у которых королева склеила лапки.

Смотрю на Гарена, Сэма, Лока - на каждого, кто стоит недвижимо босиком на горящих углях. Получаю в ответ взгляды решительности. Два десятка перешагивают через клеймо дебилов, дегенератов, тупых полицейских, не могущих даже в собственном участке разобраться, отвечая по телефону всем и каждому, кипящему гневом и недовольством на том конце провода.

Люди по своей природе хищники. В основном, они поедают падаль, кружа над вдыхающими свой последний кислород. Мало тех, кто охотится на живых и диких, ведь они могут дать сдачи, например, сожрать. Сейчас, мы - те, кто охотился на диких, скрывающихся во тьме мира зверей, поглощаем стремительно уменьшающийся запас кислорода, впуская падальщиков на собственные земли.

Вопросов немного. Но от их тяжести над моей головой собирается грозовое облако. Звуки сухого, отчаянного любопытства выстилают медленно тянущуюся дорожку во времени. Часы замедляют свой ход, позволяя профессиональной этике остаться за рамками временного круга, где человек-хищник сепарируется, становясь просто человеком.

- Дрю, город у нас небольшой. На ушах каждый от мала до велика. Общественный шок не позволяет людям прогнозировать - только кидаться камнями, - Маунтер, старьёвщик, параллельно ведущий одну из двух главных городских газет, снимает галстук, пиджак, садясь тихо на стул.

- Неужели участок всё-таки закроют? – ещё одно отчаянье. Сегодня оно исполняет соло.

- Скорее всего сменят полицейских, нынешних уволив без возможности восстановления в должности. Каждый, работающий здесь, это понимает, - поднимаю ладонь, предотвращая тон сочувствия, сопряжённый с непринятием перемен. – Люди знают, что мы ощущаем вину. Но им от этого не легче. Поэтому офис принимает все звонки.

- Ренар?