Сергей Непобедимый

Перебирая возможные пути подступа к проблеме, её первопроходцы – выдумщики из 2-го отдела КБМ – сочли возможным нанести визит вежливости в ГОСНИИАС – государственный НИИ автоматических систем. У Маркина ещё со времён работы над «Гномом» сохранились хорошие деловые связи с его специалистами. Поездка Маркина и Кашина оказалась важной. Коллеги из этого института, как выяснилось, выполняли для упомянутой темы некоторые исследования: речь шла о многоканальной системе противоракетной обороны позиционных районов Ракетных войск стратегического назначения.

Когда понимание всего замысленного было достигнуто, Непобедимый позвонил Дмитрию Фёдоровичу и сообщил о начале работы по предложенной теме, которая продолжалась в конструкторских недрах КБМ без малого два года – если вести отсчёт от упомянутого звонка Устинова в 1977 году. Разумеется, за это время по новому направлению уже начала складываться кооперация творческих коллективов оборонной отрасли.

Сотрудники КБМ, зачастую без отпусков и выходных, в тесном содружестве с учёными и прекрасными специалистами из Академии имени Дзержинского, 4-го ЦНИИ Министерства обороны СССР и Особого конструкторского бюро технической кибернетики, созданного на базе Ленинградского политехнического института, шаг за шагом исследовали все возможные и потенциально реальные подходы к решению сложнейшей научно-технической задачи огромного оборонного значения. Для подведения предварительных итогов был подготовлен пространный, как часто говорят, отчёт о проделанной работе.

В январе 1982 года этот документ высшей степени секретности рассматривался и оценивался на специальном совещании у Д. Ф. Устинова. Результаты общей работы за предыдущие годы излагал на том совещании Сергей Павлович. Он в деталях знал суть проекта, но знал и другое – что в нём есть не до конца исследованные «частности», которые не вычислишь на кончике пера – для этого нужна пусть экспериментальная, но практическая работа. Ведь никто по сей день не опроверг постулат, что практика – критерий истины.

На той знаковой встрече в кабинете Дмитрия Фёдоровича, когда за окном была московская зима с весьма крепкими морозами, начались жаркие споры – быть или не быть продолжению работы? Позицию КБМ энергично поддерживали в основном военные – представители Ракетных войск стратегического назначения. Им пришлась по душе принципиальная схема противоракетной обороны ШПУ – шахтных пусковых установок, которую предложили коломенцы. Но здесь же присутствовали и те, кто сомневался в правильности коломенского выбора решения огромной по сложности проблемы. В первую очередь среди оппонентов главенствовал министр радиопромышленности СССР П. С. Плешаков. Близок к его точке зрения был начальник Генерального штаба Вооружённых сил СССР, Маршал Советского Союза Н. В. Огарков. Он, как вспоминали современники, в вопросах развития вооружений нередко занимал позиции, отличные от тех, которые имел его непосредственный воинский начальник маршал Устинов.

Споры вокруг предмета обсуждения в тот день были острыми – сомнения не отвергались сторонами, но если на них не находились вразумительные ответы, то они заносились в протокол совещания, чтобы не выпасть в дальнейшем из поля зрения разработчиков. В итоге было к общему удовлетворению принято компромиссное решение – сделать экспериментальный образец ПРО и провести его всесторонние испытания. Именно они, по общему согласию всех, кто был тогда в кабинете Устинова, должны будут дать заключительный ответ – быть или не быть позиционной ПРО?

На этой же встрече было принято решение подготовить проект соответствующего постановления ЦК КПСС и Совмина СССР о проведении намеченной работы. Выход такого постановления был необходимостью того времени, ибо затраты предстояли внушительные, но без высших инстанций никто не решился бы на проведение подобного испытания.

Сам текст постановления о создании экспериментального образца ПРО был написан за короткое время. Но немало времени ушло на согласования во множестве министерств и ведомств. Его подписал уже новый политический лидер Советского Союза Ю. В. Андропов – правда, он сам вскоре из-за болезни ушёл из жизни.