Сергей Непобедимый

Секретное постановление, столь нужное всем конструкторам и инженерам-исследователям проекта, позволило развернуть работу во всю возможную ширь – образно говоря, на все четыре стороны. Эта бурная деятельность продолжалась ещё несколько лет. И тут надо заметить, что все эти годы, несмотря на внушительные документы директивных органов власти нет-нет да и высказывались колкие сомнения в столь значительных затратах на задуманное предприятие. Скажем, забегая чуть вперёд, что так продолжалось до 1987 года. Именно в том году, весьма памятном для работников КБМ и их благожелательных и талантливых коллег из многих НИИ и КБ, причастных к проекту, состоялось первое полномасштабное стрельбовое испытание комплекса активной защиты на полигоне Кура на Камчатке. Оно был столь удачным, что после него даже самые убеждённые недоброжелатели проекта перестали выказывать своё неверие в возможность его осуществления.

Хронологически вся работа по защите ШПУ от предварительного разговора Устинова с Непобедимым до первого пуска заняла почти десять лет. Сергей Павлович, припоминая те времена, не раз подчёркивал, что оценил тогда обращение Дмитрия Фёдоровича в КБМ как твёрдую веру в него, главного конструктора. Согласившись взяться за проект, он верил в дарование конструкторов, технологов и рабочих своего КБ, которые в крепкой связке с коллегами из разных мест страны смогли осуществить дело, которое до той поры никто даже не мыслил совершить…

При жизни С. П. Непобедимый лишь краешком упоминал об этом масштабном процессе с изготовлением необходимых средств шахтной ПРО и проведения их испытаний на самом дальнем востоке страны. Теперь об этом можно рассказать ещё не всё, но несколько больше, чтобы лучше понять сложность и масштаб всей работы. И сколько было в ней творчества, и сколько пришлось на то время драматических поворотов в столкновении мнений и даже характеров!

Всему началом было проектирование шахтной системы ПРО для позиционных районов РВСН в ЦКБ «Алмаз» под руководством главного конструктора, знаменитого ракетчика Б. В. Бункина. Эта работа с начала семидесятых продолжалась около пяти лет. В общем замысле проектантов из «Алмаза» позиционная система ПРО шахты со «стратегом» предусматривала несколько вариантов её применения с двумя нижними границами поражения атакующих боеголовок противника. А ключевая роль здесь отводилась радиолокационной станции, которая должна была обнаружить и селектировать атакующую боеголовку, чтобы в нужные мгновения запустить скоростную противоракету.

Однако на ранней стадии исследований выяснилось, что для противоракеты нет нужного топлива. Но эта проблема была преодолима. Позже оказалось, что камень преткновения в другом – в селекции летящих целей, среди которых есть ложные. К тому же в противоракете предполагалось использование ядерной боевой части мощностью до 15 килотонн с большим выходом нейтронов для ослабления воздействия боевой части атакующей головки: это близко к тому, что сбросили американцы на Хиросиму. Но ядерная контратака на нижних границах поражения не была безопасной для своей же шахтной пусковой установки с «Воеводой».

Со временем всё более становилось очевидно, что разработка на этом направлении не привела к задуманному результату. Никто тогда ни в коей мере не подвергал сомнению квалификацию специалистов Бункина. Однако проблема оставалась, и вот тогда последовал памятный звонок Д. Ф. Устинова в Коломну. По существу, Дмитрий Фёдорович положился на свежий взгляд конструкторов под началом Непобедимого, который до того ни разу не обманывал его надежд и ожиданий. Несомненно, он знал и понимал, что новая тема сложна и масштабна, но, как утверждал сам Сергей Павлович, Устинов поверил в возможность коломенских конструкторов найти иную отгадку нерешённой проблемы.

Из нынешних времён не так просто уже выделить самые важные моменты той огромной деятельности, которая была развёрнута тогда «от Москвы до самых до окраин». В гости в Коломну зачастили военные учёные из знаменитого 4-го ЦНИИ Министерства обороны. Они поначалу с интересом посматривали на отдельные изделия КБМ. В частности, их интересовали ПЗРК. И поначалу они сказали – ну, это для наших целей не подойдёт. Но их визави из КБМ пояснили, что и сами понимают, что в намечаемом деле нужны совершенно иные изделия. Тут нужно всё решать по-иному – резюмировали коломенцы. А как? Работники 2-го отдела, те самые, которых называли «фантазёрами», изложили своё видение проблемы, и оно во многом совпадало с научно-техническим подходом военных специалистов.

Подобная совместимость взглядов в немалой степени предопределила в дальнейшем тесное взаимодействие двух творческих коллективов оборонной отрасли. Спустя годы один из ключевых разработчиков этой проблемы В. М. Кашин вспоминал, как бурно и интересно обсуждалась новая тема в отделе, как она была изложена Непобедимому, который понял, что его специалисты ухватили, похоже, саму суть идеи. Можно утверждать, что она ещё была в чём-то сырая, но в ней уже намечался путь к выходу из тоннеля сомнений и споров.