Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940

10 марта продолжено перечисление сохранившихся памятников и заметных изменений. Полностью исчезли кошки. «Собак очень мало. Обычно, невольно, при каждой прогулке по Петрограду считают – сколько собак случилось встретить». 16 марта Ольденбург больше говорит о бытовых условиях жизни и средствах существования в Петрограде при красных. 19 марта, в 4-й части про город, С.С. Ольденбург пишет: «поражает та забитость, запуганность, которые там господствуют. Люди боятся прочесть “белую” газету», «жгут письма, самые невинные, помеченные из-за границы или из “белых” мест». Это явно про поведение отца, но в Петрограде полный отказ

«от всякого сопротивления большевикам», «самое безнадёжное настроение» распространено широко. Он отвергает оправдания Ольденбурга-ст. относительно связи большевизма с поддержкой науки: «если сравнить то, что в итоге сделано за три года советского владычества с нормальным научным годом – результат окажется уничтожающим для советского строя», несмотря на то что учёные старались продолжать свою обычную работу и при красных.

Работу в эмигрантской печати С.С. Ольденбург продолжил датированной 28 марта рецензией на первый выпуск «Русской Мысли» П.Б. Струве, назвав крушение Врангеля самыми тёмными днями для русских надежд. Ольденбург одобрил статьи Струве, признающие популярность Монархии в народе и интеллигенции, которую именно революция сделала монархической. Исторически ценным он признаёт дневник З.Н. Гиппиус о жизни при красных [«НРЖ», 1921, 14 апреля, с.2-3].

Далее С.С. Ольденбург предложил той же газете основные определения советской власти как не русской и не национальной. Большевизм не может быть побеждён без этого понимания. Смешивают их в интересах красных «не только иностранцы; в этом повинны и многие русские, в частности – те, которые провозглашают “недопустимость интервенции” и тем самым объявляют борьбу с большевизмом внутренним русским делом». «Наиболее последовательно этой точки зрения придерживался президент Вильсон». Для большевизма «нет России, Польши, Германии, Финляндии», «это временные формы, которые в любую минуту можно изменить до неузнаваемости, слить в одно и по-новому перекроить. Если бы интересы мировой революции потребовали перенесения центра Советской власти в Париж или Берлин – большевики сделали бы это с величайшей лёгкостью; Россия как таковая их не интересует».

«Национальные интересы» в качестве разменной монеты «они умеют использовать в виде приманок для достижения тех или иных тактических выгод». Оккупировав Россию, красные вынужденно пользуются только её ресурсами, пока не могут, до расширения зоны контроля, обманывать другие страны о том, будто представляют их интересы. Большевизм «рассчитывает на опору

внутри всякой страны» [Русский «Существо Советской власти и её задачи» // «НРЖ», 1921, 16 апреля, с.2-3].

Авторство С.С. Ольденбурга 6 июля 1921 г. в «Руле» раскрыл П.Б. Струве, назвав эту статью превосходной, указывая, что она полностью опровергает ложь сменовеховства и Н. Устрялова, который в декабре 1920 г. вошёл в переписку со Струве.