Серпухов (СИ)

  - А кто же еще? - о. Андрей, бросив свою тряпку с тазик, усаживается рядом со мной, и говорит - зачем тогда его выбирали? В России патриарх больше, чем высшее должностное лицо. На него уповают, возлагают надежды, молятся! Нынешний патриарх очень хотел стать патриархом, поместный собор был организован так, что у его соперника, очень авторитетного митрополита, не было шансов. Мирян, которые могли бы за того митрополита проголосовать, было очень мало, а ведь они и есть, по большому счету, церковь, без них мы всего лишь жалкая кучка маргиналов!

  - Не жалуете вы нашего патриарха, мои дорогие батюшки, вот и причина ваших речей! - говорю я.

   О. Наум отходит от жертвенника, подсаживается к нам, и, глядя мне в глаза, произносит:

  - Это неправда! Мы, русские православные священнослужители, способны жаловать, как показывает история, даже прокуроров во главе церкви. Вопрос не в нас. А в нашем, русском народе! А он правящего патриарха, в отличие от его предшественника, не признает! Для ясности я выражусь так: если хочешь быть патриархом, так будь им! А он им стал, но им не является!

  - Вы осуждаете первосвятителя, каяться придется! - говорит о. Димитриан, присоединяясь к нам на скамейке.

  - Ничего подобного! - отрицая обвинение, машет рукой о. Андрей, - Осуждение, это когда говоришь о человеке, как о личности. А мы предугадываем суд истории, то, что о правлении нашего патриарха будут писать потомки. Для них мы составляем суждение современников, таким, каким мы видим патриарха среди нас. А видим мы, что он не справляется со своими обязанностями.

  - Но патриарх не может уйти в отставку! Что ему делать, даже если он и понимает свою недостаточность? - высказывается дьякон в защиту патриарха.

  - А почему не может? - деланно удивляется о. Наум, - папа Римский, значит, может, а патриарх Московский не может? Русскую нацию создала и удержала от исчезновения в веках русская церковь. Нам нужен патриарх, который будет объединять нас, и сможет вымолить у Бога чудо единения русских! А мы имеем патриарха, за которым приходится постоянно тушить пожары скандалов. Патриарха, который до сих пор не созвал собор и дал оценку страшного бедствия на русской земле. Патриарха, за которого стыдно смотреть в глаза прихожанам!

  - И что же мы можем изменить? Ни-че-го! - грустно говорит о. Димитриан, проводя взглядом по алтарю, в котором, как мне кажется, грязи стало больше, чем до нашей "уборки".

  - Мы, не можем! - соглашается о. Наум, - но тут есть человек, который может!

  - Кто? - искренне удивляется дьякон.

  - Он! - говорят батюшки и показывают пальцами на меня.

  - С чего вы взяли? - от волнения у меня начинается нервный тик.

  - Бог дает людям разные дарования. Одни пророки, другие молитвенники, третьи постники. Ты, Анатолий Иванович, как мы знаем, русский писатель. Вспомни, что Господь за время земной жизни, сам не написал ни строчки! Это сделали за него апостолы, которые, помимо всего прочего, и были первыми христианскими писателями. На примере учеников Христос показал, насколько высоко это призвание. Практически, равноапостольное!

  - Да не смешите меня, глупости! - отмахиваюсь я от них, - меня никто не читает, да и, если честно, я писать не умею!

  - А ты не пиши от себя, как все, кто сейчас пишет! - говорит о. Наум, пророчески сверкая глазами, - ты, как псалмопевец Давид, записывай слова за Господом!

  - Работай для вечности, - и о. Андрей на моих глазах преображается, я вижу рядом с собой не товарища - полотера, а священника в духе, - пиши не для своей славы! Запомни, вся слава Богу, себе ничего! Стремись, как Моисей поднялся на гору Хорив, подняться в своем творчестве ко Христу, и донести до нас пламенные глаголы Его! И на этом пути Бог умножит твой талант стократно, сделает тебя звездой и поводырем русского народа!

   Мне становится страшно, кажется, что святые на иконах с укоризной смотрят на меня, упрекая, что я напрасно прожил большую часть жизни.

   Наша тихая задумчивость прерывается от того, что Сергей Алексеевич, появившись из полутьмы в дальнем углу, говорит нам:

  - Оставляйте ваши занятия, и быстро в трапезную, о. Мефодий зовет!

  - Нет, это надо же, а! - говорит о. Наум, глядя, как Сергей Алексеевич покидает алтарь через дверь, - кто-нибудь видел, как он входил? Мистика какая-то с этим алтарником, честное слово!

  - Теперь настоятелю нашепчет, о чем мы тут говорили. Достанется почем зря!- хмуро произносит о. Андрей.

  - А мне уже все равно,- говорит о. Димитриан, - у меня матушка скоро рожать должна, а у нас ни квартиры, ни денег. Пилит так, что жизнь не мила!

   Проходя мимо свечного ящика, я замечаю, что Тамара украдкой ворожит крупной денежкой, как это делала Марчук Анна. Удивившись, я говорю:

  - Тамара, ты не по - православному поступаешь!

  - Это Серпуховская традиция, вера тут ни при чем! - говорит она, не считая нужным прекращать свои действия.

  - Оставь ее! - говорит о. Наум, - она старая, ее уже поздно переубеждать!