Серый ангел (СИ)

И в этот момент Борис со всей ясностью увидел другой, новый мир. Мир, который создавал Девилсон, о котором так вдохновенно рассказывал Ночной Гость, и на страже которого стоял Черный Рыцарь. Нет, он не испугался. Он был изумлен, даже поражен. Хотя нет, не так. Это были ощущения закоренелого атеиста, который всю жизнь не верил ни в бога, ни в дьявола, но, однажды, пережив клиническую смерть, понял, что за гранью, кроме кладбищенского холода и копошащихся червей, есть что-то еще. Это было сложное чувство. Борис смотрел на этот мир и видел его целиком — все сразу и, вместе с тем, от него не ускользала ни одна мелочь. Это был мир без войн, насилия, зависти и обмана. В нем не было слез, горечи поражений, предательства и лжи. Но он также не знал ни материнской любви, ни сочувствия, ни радости первых побед, ни товарищества. Этот мир привораживал и отталкивал одновременно. Борис смотрел на него сверху, как бы паря над ним. Он пролетал над городами, видел чистые выхолощенные улицы, людей на них. Они никуда не спешили, шли по каким-то делам и ни о чем не думали. Для него эти люди были как открытая книга, но книга с чистыми страницами. Борис попытался влезть в их сознание, но обнаружил, что в их головах нет ни одной мысли. Как будто все они были в глубокой коме.

Когда Борис увидел Нику, он даже не удивился. Она сидела на берегу моря и смотрела на горизонт. Красивая картинка: юная дева в пене прибоя. Закат был прекрасен. Казалось, она любуется его красками. Борису захотелось подлететь поближе, что он и сделал. Когда он заглянул в ее глаза, то не увидел ничего, кроме безбрежной пустоты.

Черный Рыцарь врал. Эта была не та Ника. Сравнивать настоящую Нику с ней было то же самое, что сравнивать бездушного манекена с живым человеком. Это был мертвый мир: бездушные манекены на улице, бездушные манекены в автомобилях, бездушные манекены в постелях — делают бездушных целлулоидных пупсов.

Пора было возвращаться. Борис огляделся по сторонам. В синем небе зиял аккуратный черный квадрат. Видимо, через эту прореху, незаметно для себя самого, Борис и попал сюда.

Когда он полетел к выходу, вдруг из воздуха появилось огромное щупальце, очень похожее на щупальце гигантского кальмара. Оно схватило Бориса за лодыжку и дернуло его вниз. Борис повернулся, чтобы освободить ногу, но другое щупальце схватило его за руку. Он попытался его сбросить, но и другая рука тоже оказалась в крепком захвате. Через несколько секунд щупальца опутали Бориса с головы до ног. Этот мир упрямо не хотел его отпускать. Для его существования ему нужны были свежие соки, и вот, он их нашел. Этот мир хотел выпить Бориса досуха. Вдруг Борис почувствовал, что его потащили вниз. Он стал дергаться, извиваться, но освободиться не мог. Когда раздался громогласный рев, он посмотрел вниз и увидел, что щупальца были лишь продолжением длинного языка, который затягивал его в огромную алчущую пасть мерзкого чудовища. Его подтягивали вниз, все ближе к огромным клацающим зубам и до Бориса уже доносился трупный смрад его дыхания. Еще немного, и его сожрут. Борис напряг мышцы, собрался с силами и, срывая кожу, рванул вверх, да так, что потемнело в глазах. Раздался треск, несколько щупальцев оторвалось, хватка их ослабла, Борис рванулся еще раз, и пулей влетел в спасительный квадрат, ведущий его к свободе…

Когда на том месте, где стоял Борис, из пепельного марева стала проступать чья-то серая фигура, Черный Рыцарь отступил на шаг и достал из ножен свой тяжелый меч. Через минуту, когда мгла рассеялась, он увидел Его.

Отщепенец, изгнанный с небес, отверженный, изгой, пария — как еще можно назвать Серого Ангела. Диссидентов не любили везде и во все времена, даже если у них был ангельский характер. А сейчас меч в руках ангела не предвещал ничего хорошего.

— Значит, ты отказываешься от моего предложения? — спросил его Рыцарь.

— Верни все на свои места, — ответил ангел. — Сделай все, как было.

— Все — это что? — поинтересовался Рыцарь.

— Люди, — сказал Ангел. — Они изменились. Сделай их прежними.

— Это необратимый процесс, — сказал Черный Рыцарь. — Никто не может измениться против своей воли. Уж ты-то должен это знать, ангел.

— Так, значит, война? — спросил Ангел.

В ответ Черный Рыцарь ударил мечем по щиту.

— Заметь, что не я это первый предложил.

Лицо его было закрыто забралом, но Серый Ангел готов был поклясться, что он улыбается.

Бой был ожесточенный. Серый Ангел и Черный Рыцарь то сходились в жестокой сече, то кружили друг вокруг друга, выбирая нужный момент для решающего удара. Черный Рыцарь был опытным воином. За плечами у него был весь опыт и войны всех прошедших тысячелетий. В последние пять тысяч пятьсот лет на земле произошло более четырнадцати тысяч больших и малых войн, в том числе две мировые, и в каждой из них Черный Рыцарь участвовал лично. У Серого Ангела такого опыта не было, но его заменяла неудержимая решимость и холодная ярость.