Серый ангел (СИ)

За все время своего существования человек придумал массу хитроумных приспособлений для уничтожения себе подобных. Венцом его творения была, конечно, атомная бомба. Но и ей на смену уже готовили более мощное оружие — геофизическое. Вопреки инстинкту самосохранения человечество собственнолично желало присутствовать на конце света. И только ангелы, презрев все достижения прогресса, по старинке пользовались морально и технически устаревшими мечами. Да и устав, хоть и ветхозаветный, обязывал соблюдать определенные правила.

Другому оружию Черный Рыцарь предпочитал тяжелый нормандский меч, которым можно было наносить убийственные рубленые раны. В руках Серого Ангела был Gladius Hispanicus — визитная карточка римских легионеров, короткий легкий меч, больше предназначенный для колющих ударов. Собственно говоря, это были и не мечи вовсе: просто сгустки энергии, преобразованные в скопированную у людей форму.

Как пчела вокруг цветка, вился Серый Ангел вокруг неуязвимой груды железа, пытаясь найти брешь в сочленениях доспехов. Ангел наскакивал на него со всех сторон, налетал сверху, колол, рубил, но кроме царапин на его черном панцире, не нанес Рыцарю никакого убытка. Резкими взмахами меча Черный Рыцарь отмахивался от противника как от назойливой противной мухи. Когда их мечи с лязгом скрещивались, они вспыхивали как яркие неоновые лампы, озаряя поле битвы разноцветными вспышками. Все это напоминало бы плохую пародию на “Звездные войны”, если бы не было таким реалистичным.

Через какое-то время Серый Ангел почувствовал, что начал уставать. Нет, в нем были еще силы, но движения его стали не столь быстрыми, а реакция несколько притупилась. Понял это и Черный Рыцарь и незамедлительно перешел в наступление. Меч его стал вращаться как ветряная мельница, и теперь уворачиваться пришлось Ангелу. И один удар он все же пропустил. Когда Черный Рыцарь нанес прямой удар сверху, Ангел парировал его своим мечом, но удар был такой сокрушительной силы, что Серый Ангел упал на колено. Скользнув по лезвию клинка, тяжелый нормандский меч рассек бедро Ангела, глубоко войдя в его плоть. Кровь обагрила его серые одежды.

Зря говорят, что ангелы не чувствуют боли. Это не так. Серый Ангел с трудом увернулся от следующего удара и, проковыляв несколько шагов назад, рухнул на землю. Кровь хлестала из него, как из заколотой свиньи, и с каждой ее каплей Ангел терял последние остатки сил. У него кружилась голова, а между тем температура вокруг поднялась еще на несколько градусов. Стало жарко, как в аду. Небо полностью затянулось тучами и среди раскатов грома засверкали молнии. Черный Рыцарь уже праздновал победу и не спешил добивать противника. Ему хотелось продлить удовольствие и вдоволь насладиться этим упоительным чувством. Ведь за все время существования мира это был самый главный его противник, и эта победа эта была для него самой важной.

Между тем, в помутненном сознании Серого Ангела мелькали отрывочные образы и воспоминания. Вот пролетели кадры из его ангельской юности, вот небесный трибунал приговаривает его к изгнанию, а вот его первое рождение в человеческой ипостаси. Серый Ангел витал где-то в закоулках своего сознания, но где-то в них металась еще одна мысль: что надо встать и продолжать бороться, только вот сил нет и не от кого ждать помощи. И где они — его белые собратья? Неужели они не видят, что здесь творится? Может быть, они боятся испачкать свои белоснежные крылья? Хотя их чистоплюйные методы вряд ли были бы здесь уместны. В спину не бить, раненых не добивать, лежачих не трогать — по таким правилам Черного Рыцаря не победить. Не победить его даже ему, Серому Ангелу. Чтобы его одолеть, нужно самому быть черным, иначе никак. Надо стать таким же, как он.

О, грешная земля, напои меня злобой и ненавистью! Мой разум открыт для тьмы и мрака. Дай мне силу зверя и мощь первобытного естества! Мать всего сущего, черная бездна, не оставь своего сына в этот час! Одари меня своим благословением, сделай мою сущность твоим вместилищем, и моя душа вовеки веков будет принадлежать тебе!

Так молился Серый Ангел.

Черный Рыцарь смотрел на поверженного неприятеля, прикидывая, как поэффектней нанести ему последний удар. Такие моменты он любил особо. Почувствовать, как сталь входит в живую плоть врага, поймать его затухающий взгляд и принять в себя его последний выдох. Это подстегивало похлеще любого допинга. Его противник казался сломленным. Черный рыцарь сделал один шаг и тут…

Такого никогда еще не было, чтобы после его коронного удара человек или ангел смог встать на ноги. Но на этот раз его противник сумел подняться.

Перед Черным Рыцарем стоял — нет, не серый ангел: подрагивая вороненым крылом, чернее ночи, перед ним стоял ангел черный, порождение Тьмы. Не слуга, не раб, но равный ему. Равный по моще и силе духа. Впервые за многие-многие годы Черный Рыцарь ощутил что-то вроде беспокойства.

— Тебе не кажется, что мы зря теряем время, — сказал он Ангелу. — Ты же один из нас. Мы слуги одного господина.