Серый Дол

Ханрис не слышал своих преследователей, но был уверен, что они гонятся за ним. Что остановись он, позволь себе передохнуть, и потеряет подаренное Ломаром преимущество. И он бежал, радуясь тому, что силы его не оставляют. Казалось, что он может бежать вечно, но стоило лишь небу начать окрашиваться в серые цвета, а мраку рассеиваться, как Ханрис стал испытывать усталость и... страх. Да, именно страх перед наполняющим мир светом. Он не приносил уверенности или надежды, а наоборот, отбирал их. Пребывать во тьме было так комфортно, и очень легко ориентироваться, но теперь мир стал терять чёткость, усталость давала о себе знать, и чувства эти нарастали. Охотник старался бежать дальше, игнорируя растущее недомогание, благо, что с первыми лучами солнца исчез и образ рогатого демона, но вскоре движение вперёд стало просто невозможным, в виду того, что ноги гудели и словно налились свинцом, живот крутило, а главное, глаза слезились и болели так, что Ханрис буквально начал слепнуть. На иные чувства тоже полагаться уже было нельзя. Вместе с восходом из мира ушла чёткость, всё стало размытым.

«Я должен найти укрытие» - решил Ханрис. - «Должен переждать день. Затем отправлюсь дальше, сразу, как только сядет солнце».

Его утешала мысль о том, что и преследователи никак не смогут двигаться за ним в дневном свете. Им всем придётся искать где скрыться от безжалостного дня и ждать наступления новой ночи.

Утирая рукавом бегущие по щекам слёзы, Ханрис пытался сориентироваться. Он уже должен был спуститься достаточно низко, чтобы этот лес стал ему знаком. Так и было, и когда Ханрис вышел к бурной горной речушке, сразу же понял, где оказался. Он сумел спуститься даже ниже лагеря, в котором они с Драйганом отбивали атаку чудовищ.

«Пещера!» - вспомнил Ханрис. - «Та, где прятался первый зверь. Она должны быть недалеко. Ниже по течению».

И он принялся искать то место, вначале глазами, но раньше сумел почувствовать запах гниения, что и привёл его к норе под деревом, в которой они сражались парой дней, и целой вечностью ранее. Но, оказавшись рядом, Ханрис насторожился. Было здесь и что-то ещё. Не только вонь гниющего трупа обезглавленной твари, но и запах свежей крови, совсем недавней смерти. А ещё запах пота, и... Ханрис не смог найти определение новому запаху, но точно знал, что так пахнет живое существо. Кто-то уже скрывался в этой пещере, видимо не ему одному пришла в голову мысль там схорониться.

Остановившись возле тёмного зева, Ханрис различил на земле полосу запёкшейся крови, а рядом следы босых ног, похожих на человеческие ступни, но с чуть более вытянутыми пальцами, кончающимися небольшими когтями. Тушу какого-то животного, довольно крупного, может оленя или кабана, всего пару часов назад протащил здесь и уволок в пещеру некто, кто не мог быть человеком, и хоть следы были не такими большими, как те, по которым он выслеживал напавшего на девочек Сайна зверя, всё же, кому ещё они могли принадлежать, если не очередной желтоглазой бестии?

«Они здесь!» - пришёл к выводу охотник. - «Обошли меня, окружили и подстерегают там, во мраке. Бездна вас возьми, проклятые вы твари!»

Он погасил разгорающуюся в груди, звериную ярость. Прежде это было просто, Ханрис считал себя весьма сдержанным и рассудительным человеком, но теперь, волна злости и негодования едва не накрыла его, лишив рассудка. Новое, звериное естество не хотело, чтобы он думал и принимал взвешенные решения, а желало, чтобы действовал импульсивно, ведомый инстинктами. Но Ханрис всё ещё оставался собой, хоть едва и не утратил своё «Я» там, на вершине, но благодаря старому другу сумел вернуть его и не собирался больше так просто уступать пробудившемуся внутри животному.

«Что делать?»

Выбор был невелик. Пещер рядом Ханрис не знал, искать убежище под валежником или поваленным деревом было поздно, день наступал неумолимо и казалось, что с каждой секундой мир становиться невыносимо ярче, а ведь солнце лишь едва-едва показалось из-за горизонта, что же с ним станется, когда оно взойдёт полностью? Выхода не было, Ханрису придётся войти во тьму и встретиться с тем, что там скрылось.

Он обнажил кинжал.

«Теперь вам не застать меня врасплох!»