Сесиль. Амори. Фернанда

А между тем Фернанда, чей возглас, о каком мы упомянули, выражал невольный ужас, не знала, что в ту минуту, когда граф де Монжиру, вооружившись свечой, рискнул осторожно выйти в коридор, г-жа де Бартель, открыв потихоньку дверь, решила без всякого света отправиться к пэру Франции, собираясь выставить ему свой брачный ультиматум; она ничуть не удивилась, увидев, что он сам выходит из своей комнаты, соблюдая все необходимые меры предосторожности, как человек, желающий скрыть рискованный поступок. На мгновение ей почудилось, будто он собирается направиться в ее апартаменты; однако, с тревогой бросив вокруг испытующий взгляд, пэр Франции двинулся в противоположную сторону. Госпожа де Бартель тотчас поняла, что граф идет к Фернанде. Тогда она вернулась к себе и, выйдя через другую дверь на потайную лестницу, спустилась по этой лестнице и вошла в туалетную комнату, примыкавшую к комнате Фернанды. Спрятавшись там и приложив ухо к двери, чтобы можно было все слышать, г-жа де Бартель, содрогаясь от ревности, стала прислушиваться к разговору, которого граф безуспешно добивался весь день. Фернанда же начала беседу с заявления, что предпочла бы вести этот разговор в другое время и в ином месте.

— Тише, сударыня, — сказал граф, — или, по крайней мере, не так громко, прошу вас; раз вы не поняли за весь день, с каким нетерпением я ожидал объяснения с вами, раз вы заставили меня напрасно ждать свидания с вами, о чем я так просил, не удивляйтесь, что я воспользовался временем, когда никого нет, чтобы поговорить с вами наедине и попросить вас прояснить странную тайну: с самого утра она окружает меня, но я не могу в ней разобраться.

— Сударь, — ответила Фернанда, — вероятно, вам следовало дождаться другого времени, а главное, выбрать не этот дом, чтобы попросить у меня объяснения, на которое я пошла бы сама, сейчас же мне не остается ничего другого, как смириться с неизбежным. Спрашивайте, я готова ответить на все ваши вопросы. Говорите, я слушаю.

С этими словами Фернанда, проникнувшись жалостью к волнению, отражавшемуся на лице старика, сердце которого испытывало такие же муки, как и сердце молодого человека, и который, несмотря на все свое умение сдерживать чувства, не мог управлять ни глазами, ни голосом, — Фернанда, повторяем, встала и, указав ему на кресло рядом с собой, пригласила его сесть.

Поставив свечу на круглый столик, г-н де Монжиру сел, сразу оказавшись во власти странной женщины, в чьем обществе он находился, ощущая в глубине души такое же волнение, как если бы ему предстояло подняться на трибуну для собственной защиты, хотя он пришел, чтобы обвинять.

Поэтому на несколько минут воцарилось молчание.

— Я сказала, что слушаю вас, сударь, — повторила Фернанда.

— Сударыня, — начал граф, сам чувствуя, что дальнейшее молчание выглядело бы смешным, — вы приехали в этот дом…

— Скажите лучше, что меня сюда привезли, сударь; надеюсь, вам не надо объяснять, что я понятия не имела, куда меня везут.

— Да, сударыня, я вам верю и вовсе не за это собираюсь вас упрекать.

— Упрекать меня? — промолвила Фернанда. — Сударь, вам есть в чем меня упрекнуть?

— Да, сударыня; я могу вам поставить в упрек общество тех, с кем вы приехали.

— Сударь, вы упрекаете меня в том, что я встречаюсь с теми же людьми, кого изволят принимать госпожа баронесса и госпожа Морис де Бартель? А мне казалось, что для куртизанки весьма почетно общество тех, с кем встречаются две светские женщины.

— Я ничего не имею против этих двух господ, хотя, на мой взгляд, один из них — фат, другой — ветреник. Я только хотел спросить вас, считаете ли вы, что я могу с одобрением относиться к тому вниманию, какое они вам оказывают?

— Мне кажется, сударь, — возразила Фернанда тоном недосягаемого превосходства, — что в такого рода вопросах никто не может быть мне судьей, кроме меня самой.

— И все-таки, сударыня, возможно, я тоже имею право…

— Вы забыли о нашей договоренности, сударь: я предоставила вам полную независимость, сохранив за собой право на абсолютную свободу. Вспомните хорошенько, сударь, лишь на этих условиях мы заключили сделку…

— Сделку! Сударыня, что за слово вы употребили!

— Вполне подходящее слово, сударь. Светская женщина уступает, куртизанка заключает сделку; я куртизанка, не ставьте меня выше того, что я заслуживаю, а главное, не делайте меня лучше, чем я есть.

— Сударыня, — сказал граф, — по правде говоря, я никогда не видел вас такой; что же я сделал, чтобы не угодить вам?

— Ничего, сударь. Однако вы должны понять, что ваш визит кажется мне неуместным.

— И все-таки, сударыня, мне думается, что при том положении дел…

— Мне следует предупредить вас, сударь, — прервала его Фернанда, — что, пока я нахожусь в этом доме, я не потерплю ни единого слова, ни малейшего намека на наши с вами отношения.

— Говорите тише, сударыня, прошу вас, нас могут услышать.

— В таком случае, зачем вы вынуждаете меня говорить такое, что никто не должен слышать?

— Говорите потише, заклинаю вас, сударыня; вы же видите, я спокоен. Я пришел к вам…