Сестры Спринг

Я негромко постучала в дверь Лоренсов. Сердце гулко колотилось в груди. Я ненавидела неопределенность, когда не представляешь, что тебя ждет впереди. Мне было спокойнее, когда я знала, куда иду и кто меня встретит. Пребывать в неизвестности – та еще радость: я неизменно терялась в непредвиденных ситуациях. Я досчитала на пальцах до десяти и вновь заглянула в большое окно. Кухня была обставлена в мрачных тонах: вишневое дерево, черный гранит. На стене висели огромные часы с замершими на девятке стрелками. Я вынула из кармана телефон и провела по экрану: пять двадцать.

Я вновь постучала, на этот раз громче, и заглянула через кухонное окно в гостиную. На каминной полке красовались выставленные рядком фотографии. Я не видела, что там изображено, но их было много. Вдруг на кухне мелькнула тень, я вздрогнула от неожиданности и попятилась. Тень приближалась, показались седые волосы.

Вот влипла!

Старик Лоренс отворил дверь и махнул мне рукой, приглашая войти. Он отвернулся, не встретившись со мной взглядом и даже не поздоровавшись. Хозяин подвел меня к лестнице и снова показал наверх. Я кивнула в знак благодарности и стала подниматься. Едва он скрылся из виду, я припустила бегом. Помнится, в детстве я бежала из туалета по темному коридору и с размаху ныряла в постель, чтоб никто не успел схватить меня из-под кровати.

Я не знала, где именно обитал Лори – вчера мы повстречались в библиотеке. Я прошла мимо ванной комнаты с монументальной старомодной ванной и душевой кабиной. В коридоре уже царили сумерки, хотя солнце еще не садилось.

Из-под предпоследней двери выбивалась тонкая полоска света, подсвечивая лакированный деревянный пол. Я медленно двинулась на свет, поняв, что это и есть комната Лори. Приоткрыв чуть-чуть дверь, я увидела, что моя сестра с расслабленной полуулыбкой на лице лежит на полу с книжкой. Она меня не заметила. Лори сидел на кровати, уткнувшись в свой сотовый. Из колонки на письменном столе лилась спокойная электронная музыка. Я постучала в дверь и окликнула сестру:

– Скоро ужин, меня Мередит за тобой послала.

Лори ничего не сказал, только приподнял голову и помахал мне свободной рукой. В другой он держал телефон. На запястьях у него болтались браслеты, сплетенные из ниток и бусинок.

Джо взглянула на телефон и кивнула.

– Мы как раз говорили о библиотеке. Тебе обязательно надо на нее взглянуть. У них, кстати, огромный рояль, просто отпад. – Ее манера говорить напомнила мне речь киношных подростков.

– Кроме меня, на нем никто не играет, я тоже редко подхожу к инструменту. У дедушки он уже тысячу лет, – откликнулся Лори с кровати. – Проходи, Бэт, присаживайся.

Я подошла к креслу в углу. На нем лежала стопка журналов. Лори сделал небрежный жест, дав понять, что журналы можно убрать. Я так и поступила, потом села в кресло и сразу в нем утонула. Черная теплая кожа пахла кедром и табаком. На полу, вдоль оклеенной обоями стены, лежала длинная подушка-валик. Здесь витал дух Нового Орлеана, особняк Лоренсов был куда старше нашего дома. Мередит рассказывала, что в доме, который раньше стоял на месте нашего, случился пожар. Дом выгорел дотла, хозяин получил серьезные ожоги, но обошлось без жертв.

Наш дом был сравнительно новым: серый сайдинг, продолговатое крыльцо. Особняк Лоренсов выстроен в стиле греческого возрождения, на углу улиц Найтшейд и Айрис. За свои пятнадцать лет мне не доводилось видеть столько книг и маленьких сувениров. В доме даже пахло необычно: корицей и клевером. В углах таилась тень, и мне становилось понятно, почему это место так привлекает Джо. Здесь становилось немного жутко, мрак сочился из всех щелей, висел в плотном воздухе.

В комнате Лори было полно самых разных вещей: плакаты, пластинки и книги, ни одного свободного пятачка.

– Бэт, а что ты любишь из музыки? Твоя сестра уверяет, что тебе по душе «Бастилия».

Джо ничего не сказала, и я на нее не взглянула. Лори вел себя очень приветливо, но я всегда испытывала трудности в общении с малознакомыми людьми. Мне становилось не по себе.

Переведя дух, я выдала:

– Нравится. Я играю на пианино и клавишных. Немножко на гитаре, но пока еще очень плохо.

– Ничего подобного, ты прекрасно играешь! – возразила Джо с пола. Она резко свела ноги, хлопнув черными ботильонами. На одном из них отсутствовала застежка. Я давно собиралась их починить, да все забывала. Она оторвалась пару месяцев назад, в тот вечер, когда Мэг с Шайей крепко повздорили. Джо лишь на этой неделе начала их носить, а до того все бегала в кроссовках и ботинках со шнурками.

Меня бросило в жар.

– Да какое там прекрасно!

– Я даже не сомневаюсь. – Лори улыбнулся мне и отложил телефон.

У меня в сумочке затрезвонил мобильник, и Джо поднялась с пола. Зазвучал рингтон на песню Эда Ширана, которую мама каждый день слушала с момента отъезда отца.

– Она звонит. – Я быстро поднялась. Махнула на прощание Лори и направилась к выходу, чтобы подождать Джо у двери.

Джо сказала, что ей надо на минуточку отлучиться. Ну фактически это прозвучало так:

– Я хочу по-маленькому. Спускайся и жди меня возле выхода.