Сеть паладинов

Сердце Джироламо учащённо забилось. Комната никак не могла быть комнатой молодого повесы! Кабинет? Чей? Сенатора? Возможно, не такой импозантный, как он предполагал. В этом предстояло удостовериться. Джироламо шагнул к столу. На столе справа лежала пара листов бумаги — похоже, неотправленные или полученные письма. Джироламо прочитал: «Светлейший синьор судья!..» Прочитав письмо, весьма частного и незначительного содержания, он отложил его, взял другое. «Досточтимый синьор сенатор!..» Прочитал и его, а потом с минуту стоял, переваривая немыслимую удачу, которая сама прилетела к нему в руки, если не вспоминать о том, что за ней он забрался в чужой дом. Подпись в конце даже не письма, а записки ясно указывала, что её автором был сенатор Феро. Обращение и содержание второй записки указывали, что судья обращался к сенатору Феро. Значит, скорее всего это и есть его кабинет! Джироламо стоял посреди комнаты и усмехался: он готовил себя к тому, что придётся красться, с риском быть разоблачённым, по ночному дому, разыскивая кабинет сенатора. А он оказался в нём, едва забравшись! Джироламо подошёл к двери, ведущей внутрь дома, осторожно подёргал её и убедился, что она заперта.

Осмотр он начал со шкафа, сундуков и стен. В кабинете должен быть какой-нибудь тайник. Однако осмотр ничего не дал. Джироламо перебрал книги на полках шкафа, предметы в сундуках, которые были незаперты, поискал за гравюрами — никаких тайников. Затем тщательно изучил стол. Большой письменный бронзовый прибор с фигуркой льва святого Марка. В отдельной ячейке лежали приготовленные перья. Странная рогатка или рукоятка от чего-то: длинная, с поперечной деревянной перекладиной и металлическими кольцами на каждом конце, установленными под углом к перекладине. Джироламо повертел рогатку в руках, не очень понимая её предназначение. Он положил находку обратно на стол рядом с прибором, постаравшись зафиксировать в памяти её устройство, чтобы потом перечертить. Большой нож для разрезания бумаги. Ящики заперты. С помощью булавки ему удалось открыть их.

Они были заполнены всякой всячиной — бумагами, письмами, перевязанными шнурками, свечными огарками. Здесь же лежали ножи для заточки перьев, множество свинцовых карандашей, новеньких или совершенно стёртых, — видно было, что сенатор немало писал, очки сенатора в кожаном футляре. В нижнем ящике несколько номеров «Ла Гадзетта» — рукописной газеты, издаваемой в Венеции. Большие листы бумаги размером ин-фолио лежали толстой стопкой. Начатые, но недописанные письма. Несколько листов, исписанных заглавными буквами одинаковым каллиграфическим почерком в два совершенно идентичных столбца. Джироламо повертел их в руках. Уж не шифр ли? Несколько небольших эротического и непристойного содержания рисунков.

Джироламо быстро и внимательно просмотрел каждую бумажку в столе. Вышколенный своим учителем и начальником, он во время таких осмотров был глазами и ушами Лунардо, стремясь запомнить всё, что видел, не пропустить любой, даже незначительной, детали. Запомнить все, показавшееся странным и незнакомым, чтобы в дальнейшем точно передать все увиденное и замеченное при осмотре.

В подобных столах — массивных и сложных — мог находиться тайник, и даже не один. Если он устроен в стенке стола, то в этом случае его делали плоским и узким, чтобы его нельзя было найти, сравнив толщину стенок. Джироламо подлез под стол и начал водить рукой по поверхности панелей и стенок в надежде обнаружить малоприметный рычажок или кнопку. Затем он тщательно исследовал все ящики, вынимая их и ощупывая внутренние и внешние стенки. Никаких следов тайника или секретных отделений.

Разочарованный, Джироламо ещё раз осмотрел и ощупал все стены комнаты, шкаф, сундуки, кресла, ощупал все гравюры, слегка отодвигая их от стен. Потом в последний раз обвёл комнату взглядом. Результат его осмотра был обескураживающим. Не найдено ничего подтверждающего предположение, что сенатор занимается тайными записями. Либо сенатор слишком ловок и все прятал в другом месте, либо сенатор не делал того, в чём его подозревали. Хотя уверенность в том, что сенатор много писал, по-прежнему не покидала Джироламо. Или он работал над записями в другой комнате дома?

Джироламо провёл в кабинете больше часа. Пора было уходить. Прежде чем затушить свечу, он на минуту в последний раз оглядел комнату, но, так и не придумав, где ещё искать, покинул дом через окно, как и вошёл в него. С подоконника шагнул на дерево, затворил ставни, потом с дерева перебрался на стену и спрыгнул на землю.

— Ну что? — Джанбаттиста поджидал его внизу.

— Ничего, — Джироламо покачал головой. — Ничего не нашёл. Либо он ничего не хранит, либо хранит где-то в другом месте. Либо я не умею искать...

Когда они вернулись в гостиницу, Джироламо завалился спать. Джаба остался у окна продолжать слежку.