Сеть паладинов

«Янычары, дословно “новое войско”, — вот уже более ста лет не только лучшие и самые преданные солдаты султана, они — лучшие солдаты в Европе, завоевавшие для османов полмира. В янычары готовят с детства, налог кровью — девширме позволяет туркам набирать христианских мальчиков в завоёванных землях и гнать их в Турцию. Там они принимают ислам и проходят тяжёлые годы военного обучения. Из них потом выходят самые жестокие злодеи, и изо всех солдат они самые безжалостные к христианам. Это настоящие военные машины, беззаветная отвага и личная преданность султанам. Элитные части турецкой армии.

Янычары подчиняются лично султану и даже в областях, удалённых от столицы, выполняют приказания не наместника-губернатора, а своего сердара — командира гарнизона, назначаемого самим султаном и подотчётного только ему.

Происхождение янычар связано с великим Хаджи Бекташем — основателем ордена дервишей-бекташей — суфийского[104] братства. Поэтому и командир янычар зовётся часто не только ага, но и бекташ — в честь святого Бекташа, основателя ордена. Орден бекташей, его доктрина и обряды — причудливая смесь христианства и ислама. Бекташи признают нашего Христа, Святую Троицу, которая состоит у них из Аллаха, Мухаммеда и его племянника Али. Они причащаются, как христиане, вином, хлебом, а также и сыром, исповедуются. Молодым христианам-янычарам это облегчает переход в ислам. В янычарах воспитывают дервишское презрение к роскоши, покаяние, терпение, страх перед Аллахом, аскетизм и отречение от собственной воли. Испытательный срок в виде “аджеми огланы”, то есть рабства, — это подготовка к вступлению в орден.

В отличие от всех остальных войск, янычары живут в собственных казармах — ода, а их подразделения часто называют джемаат — по типу религиозной общины, собрания мусульман для молитвы. Фактически они ведут монашескую жизнь, дают обет безбрачия, а дервиши из ордена бекташей живут вместе с ними и готовят янычар к бою.

Корпус делится на 101 орта и 95 белюков, в которых насчитывается от 100 до 1000 человек.

Кече — особая шапка янычар — ценится и почитается ими чрезвычайно, даже султан его надевает во время церемоний. Во время походов османские султаны превращали ускюф (околыш кече) в султанскую корону.

О происхождении кече рассказывают легенды. Будто бы первые янычары были посланы к одному дервишу, и он, накрыв голову янычара рукавом своей одежды, произнёс пророчески: “Да признаетесь отныне и навсегда янычарами”. Говорят также, что и сам Хаджи Бекташ долго носил на голове рукав плаща, поданный ему для перевязки раненой ноги одним святым. Поэтому по традиции янычарам велено носить на голове тот же рукав».

Мухзыр-агу из всех янычар интересовал сейчас только один — некий Кетхюд-йери, маленький незаметный человек с редкой седой бородой и в длинном халате. Он был помощником кетхюд-бея — главы янычарского Дивана, штаба янычарского корпуса. Он готовил для него бумаги, оповещал участников Дивана о совещаниях, прислуживал.

Мухзыр-ага нашёл его там, где и всегда. Кетхюд-йери дежурил перед покоями своего начальника, сидя на подушке за маленьким низким столиком. На его головном уборе красовались перья цапли.

Мухзыр-ага бросил ему несколько коротких слов. Старик поднялся с подушек, однако вместо того чтобы пройти за аудиенцией к своему начальнику, проследовал вместе с Мухзыр-агой в дальние покои казармы.

Никто, включая самого султана, не знал и ничего не слышал о второй и главной обязанности Кетхюд-йери. Для всех, за исключением двух-трёх посвящённых, этой обязанности не существовало. Даже сам янычарский ага весьма в общих чертах представлял себе истинное занятие Кетхюд-йери, а потому был всегда сдержан и почтителен с ним.

Старик отвечал за подготовку и работу несуществующей янычарской орта № 102, состоявшей из нескольких десятков бойцов, все из которых были чином не ниже байракдара[105]. В этой несуществующей орта не было своего командира, потому что тайным чорбаджи, то есть старшим офицером этого подразделения, был сам же Кетхюд-йери.

В просторном и аскетичном помещении оды, запёршись за деревянными массивными дверями, они приступили к беседе. Мухзыр-ага пересказал обстоятельства задания и требования визиря к исполнителям.

Кетхюд-йери внимательно слушал и кивал.

— Такую группу мы сможем отправить. Шесть-семь человек, великолепно подготовленных, — наконец сказал он.

Затем он ненадолго вышел и приказал прислать к нему одабаши — младшего офицера Рустема. Вскоре перед командирами предстал высокий, загорелый, но не смуглый человек с невыразительными чертами лица.

Одабаши низко и почтительно поклонился, ничем не выдавая своих особых чувств. Мухзыр-ага долго и молча рассматривал его.

Рустем был хорошо сложен, высок, молод. Он не был обрит наголо, как требовала традиция турок, а напротив, пострижен на европейский манер: при этом короткие светлые волосы выдавали в нём не урождённого турка.