Северный лес

Мы не были знакомы, но оказалось, что он давно читает мою колонку и благодаря ей научился распознавать хороший материал. По его словам, в их краях произошло “убийство из убийств”[36]. На дереве нашли труп. Больше ему ничего не известно. Из-за метели на место преступления еще даже не приехала полиция. Если я хочу узнать подробности, мне нужно отправиться в город О.

Наводчик, не пожелавший назвать своего имени, вызывал у меня сомнения, даже подозрения. Но его рассказ пробудил во мне интерес. Труп на дереве? Нетронутое место преступления в снегах? Я уже много недель не выбирался из города, так что свежий воздух пойдет мне на пользу. И если поторопиться…

Друзья, я не медлил ни минуты. Подхватив пальто и шляпу, я позвонил своей девчонке и сказал, чтобы к ужину не ждала. Затем поймал такси до Центрального вокзала, откуда вот-вот должен был отправиться двенадцатичасовой до Олбани. Там я нанял машину. К счастью, трассу уже расчистили, да и водитель попался что надо: в два счета довез меня по темной извилистой дороге до маленького полицейского участка О.

В отличие от Нью-Йорка, где давнее знакомство с отважными стражами порядка дает мне доступ к историям, которые вы читаете на этих страницах, в горах Массачусетса я никого не знал. Первой, с кем я заговорил из туземных жителей, была секретарша участка – хорошенькая и сердитая особа в обтягивающем свитере, с фигурой, способной вскружить голову даже столичному парню.

Я сделал ей вышеупомянутый комплимент, однако она была не расположена кокетничать и, когда я заговорил о себе, смерила меня взглядом, способным усмирить волчью стаю, а затем пошла за начальником.

Я мысленно приготовился к отказу. Разумеется, я не предупреждал о своем приезде – уж слишком легко сказать “нет” в трубку назойливому репортеру. И все равно шансы, что мне дадут пинок под зад, были десять против одного. И, судя по всему, пинок меня ждал отменный: в приемную вошел здоровяк по фамилии Дойл, ростом не меньше шести футов четырех дюймов, с густой рыжей бородой, делавшей его похожим скорее на дровосека, чем на капитана полиции.

Я выложил все без обиняков, и, к моему удивлению, лицо копа расплылось в улыбке. Видите ли, капитан Дойл – такой же поклонник “Тру-крайм!”, как и вы, и уже много лет читает мои романы. Признаюсь, сперва мне стало неловко из-за того, что такой великан радуется, как мальчишка, но он недавно закончил “Молитесь о трупе” и “Пушку для Золушки”[37] и остался в полном восторге от леденящих кровь убийств, хитроумных загадок и волнующих романтических сцен.

Теперь даже Беверли (так звали нашу сирену) позволила себе заинтригованно изогнуть бровь, а Дойл потряс мою руку и повел меня в комнату отдыха.

Он пообещал рассказать все, что знает, если я сохраню в секрете название города, – впрочем, знал он немногим больше моего.

Звонок поступил этим утром. Когда метель еще только начиналась, двое охотников заметили тело, спускаясь с горы. Они особенно к нему не приглядывались. Тело висело футах в десяти над землей, подобраться к нему было трудно, и… к такому и подбираться-то не хочется. Многие мужчины строят из себя крутых парней на охоте, но попроси их хоть одним глазком взглянуть на труп на дереве…

Известно ли ему что-нибудь об этих охотниках?

Капитан полиции помотал головой:

– Анонимный звонок. – А после паузы добавил: – Сейчас не сезон.

Конечно, он догадывается, кто эти неравнодушные граждане, – городок-то маленький. Но коп, штрафующий информаторов, далеко не пойдет. Здесь целые акры лесов и всего шестеро полицейских. Не в их интересах отказываться от помощи.

Я кивнул. Спросите любого городского копа, и он скажет вам то же самое.

Так или иначе, звонившие подробно описали место, где видели тело, и Дойлу оно знакомо – он и сам предпочитает охотиться в той части леса. Но, когда поступил звонок, дороги уже замело, и проехать по ним было невозможно.

Они выдвинутся завтра утром, верхом. Если хочу, они могут взять меня с собой.

Верхом. Я знал, что чутье журналиста меня не подвело.

Дойл сказал, что у него найдется для меня койка. Я не хотел злоупотреблять его гостеприимством, но он убедил меня, что так будет проще, чем заезжать за мной в единственную в городе гостиницу. Я согласился, и он позвал Беверли.

Час был поздний, и я думал, что она уже ушла. Не желает ли она задержаться еще на часок? – спросил я, когда она протянула мне сложенное одеяло.

Ответа я не получил. Беверли проводила меня до конца коридора:

– Чувствуйте себя как дома.

Так я провел ночь в единственной тюремной камере горного городка О.

СЛЕД В БАГРОВЫХ ТОНАХ

Должно быть, все дело в горном воздухе, но спал я крепко и проснулся, лишь когда в дверь камеры постучали. На место преступления мы отправимся вчетвером: Дойл, я и два сержанта, Берк и Флинн. Оба словно сошли с экрана – Берка с подбородком боксера и низкого, жилистого Флинна с изогнутыми, точно у дьявола, бровями могли бы сыграть Богарт и Кэгни[38].

Полицейские взяли с собой собак – немецких овчарок, вдвое мускулистее наших столичных ищеек.