Сфера

— Это решетка, — пояснил пилот.

Лодка поднялась и плавно проскользнула над освещенной решеткой, протянувшейся примерно на полмили. Через иллюминатор они увидели водолазов, которые возились с оборудованием на дне. Водолазы помахали проплывающей лодке. Пилот посигналил им в ответ в детский горн.

— Они смогут услышать?

— Ну, разумеется. Вода — лучший проводник.

— О, Боже, — произнес Тед.

Прямо перед ними вздымался вверх со дна океана гигантский острый киль. Норман оказался совершенно неподготовленным к его появлению; пока подлодка продвигалась к месту парковки, почти целую минуту киль полностью закрывал ей обзор. Металл был серебристо-серым и, за исключением небольших морских наростов, совершенно без пятен.

— Никакой коррозии, — удивился Тед.

— Да, сэр, — ответил пилот. — Это все замечают. Полагают, это из-за того, что сплав состоит из металла и пластика. Но я думаю, тут ни за что нельзя поручиться.

Киль оказался сзади — подлодка снова повернула. Теперь впереди было множество огней, расположенных вертикальными рядами. Норман увидел стальной цилиндр, окрашенный в желтый цвет, с ярко освещенными иллюминаторами. Рядом с ним — низкий металлический купол.

— Это DH-7, жилой модуль водолазов, — сказал пилот. — Но уж слишком у него рабочий вид. Вы будете жить в DH-8, там гораздо уютнее, уж вы мне поверьте.

Он повернул направо, и после мгновенной темноты они увидели новое скопление огней. Когда они приблизились, Норман насчитал пять вертикальных и горизонтальных цилиндров, сложным образом соединенных Между собой.

— Теперь мы на месте. DH-8 — ваш дом вдали от дома, — сказал пилот. — Через минуту вы будете там.

Металл лязгнул о металл, резкий удар, и моторы стали останавливаться. Со свистом вырывался воздух. Пилот вскарабкался наверх, открыл дверь, и их обдало неожиданно холодным воздухом.

— Шлюз открыт, джентльмены, — сказал пилот, отступая в сторону.

Норман вглядывался сквозь иллюминатор. Он увидел скопление красных огней прямо над собой. Он выбрался из подлодки и попал в круглый стальной цилиндр, диаметром почти в восемь футов. По обеим сторонам его шли перила, узкие металлические скамьи и добела раскаленные, сверкающие, хотя и не дающие много света, лампы.

Тед выбрался следом и уселся на лавку напротив — так близко, что их колени касались друг друга. Под их ногами пилот захлопнул люк. Они увидели, как завертелись лопасти. Они услышали клацанье, когда лодка тронулась; затем рокот моторов, когда лодка стала удаляться.

И больше ничего.

— Что же теперь будет? — спросил Норман.

— Сейчас нам меняют давление, — сказал Тед. — Переводят нас в разреженную атмосферу, насыщенную иными газами. Здесь, на глубине, нельзя дышать обычным воздухом.

— Почему? — Сидя здесь, на дне, и глядя на холодные стальные стены цилиндра, Норман жалел, что проспал инструктаж.

— Потому что тут для нас атмосфера Земли смертельна. Мы не осознаем этого, но кислород — едкий газ. Он из одной химической группы со фтором и хлором, а фтороводородные соединения относятся к самым коррозийным веществам. Так же и кислород. То его свойство, которое делает несъедобным покоричневевшее яблоко или заставляет ржаветь железо, в большом количестве становится разрушительным и для человека. Кислород под давлением становится токсичным — в полном смысле слова. Значит, нужно сократить количество потребляемого кислорода. На земле вы вдыхаете 21 процент кислорода. Здесь, внизу, вы вдыхаете только два процента. Но разница для вас незаметна.

Голос из динамика произнес: «Переводим вас на новое давление».

— Кто это? — спросил Норман.

— Барнс, — ответил голос. Но он звучал непохоже на голос Барнса — сухой, какой-то искусственный.

— Должно быть, он говорит через толкер, — сказал Тед и тут же засмеялся. Его собственный голос стал заметно выше. — Это гелий, Норман. Они создают гелиевую атмосферу.

— Ты говоришь, как Мак Дак, — сказал Норман и тоже засмеялся. И его голос прозвучал скрипуче, как у персонажа из мультфильма.

— Послушай лучше себя, Микки, — проскрипел Тед.

Передразнивая друг друга, они оба заливались смехом.

— Заткнитесь, вы, дурни, — сказал Барнс из динамика. — Это серьезно.

— Да, сэр, капитан, — ответил Тед, но его голос стал тонким просто до неприличия, и они вновь расхохотались, а в металлическом цилиндре зазвенели их тонкие, как у школьниц, голоса.

Это гелий сделал их высокими и скрипучими. Но он подействовал не только на голоса.

— Дрожите, ребята? — поинтересовался Барнс.

Им и в самом деле стало холодно. Норман видел, что Теда трясет, но и его ноги покрылись гусиной кожей. Как будто ветер пронизывал их тела — но никакого ветра не было. Легкость гелия усилила испарение, отчего и стало холоднее.

С противоположной стороны цилиндра что-то говорил Тед, но Норман ничего не мог понять; его голос стал таким тонюсеньким, что уже ничего нельзя было разобрать. Только тонкое повизгивание.

— Как будто пару крыс запустили, — довольно заметил Барнс.

Тед перевел глаза на динамик и что-то проскрипел.

— Хотите говорить нормально, так воспользуйтесь толкером, — посоветовал Барнс. — Они в ящиках под сиденьями.