Сфера

На экране появился всего-навсего ряд цифр, но его мороз продрал по коже. Стоящая позади него Тина задрожала:

— Он отвечает нам.

— Неправдоподобно, — проронил Тед.

— Сейчас попробую вторую группу, — сказал Гарри. Он казался спокойным, но его пальцы соскальзывали на клавиатуре и делали ошибки. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог что-либо напечатать.

Немедленно последовал ответ.

— Ну, — сказал Гарри, — похоже, что линия связи открыта.

— Да, — отозвалась Бет, — плохо только, что мы не понимаем, что говорим друг другу.

— Надо думать, оно-то знает, что говорит, — предположил Тед. — Но мы пребываем во мраке.

— Может быть, нам удастся заставить его объясниться.

Бранс нетерпеливо спросил:

— Что это за оно, которое вы постоянно упоминаете?

Гарри вздохнул и поправил очки на переносице.

— Я думаю, тут нет никаких сомнений. Оно, — произнес он, — это то, что было прежде в сфере, а теперь освободилось и может свободно действовать. Вот что оно такое.

Чудовище

Тревога

Норман проснулся от пронзительного воя сирены и мигания красных огней. Он вскочил с койки, натянул непроницаемые сапоги и куртку с подогревом и выбежал в дверь, столкнувшись на пороге с Бет. Тревога завывала по всему модулю.

— Что происходит? — закричал он сквозь рев.

— Не знаю!

Лицо у нее было бледным и испуганным. Отпихнув ее, он бросился в цилиндр В. Там, среди труб и кронштейнов, мигала надпись: «АВАРИЯ В СИСТЕМЕ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ». Он поискал Крошку Флетчер, но здоровенной инженерши не было видно.

Он кинулся назад в цилиндр С, вновь наткнувшись на Бет.

— Что-то узнал? — прокричала Бет.

— Система жизнеобеспечения! Где Флетчер? Где Барнс?

— Не знаю! Я их не нашла!

— В цилиндре В никого нет! — прокричал он и понесся в цилиндр D. Тина и Флетчер были там, разбирая блок питания. Задние панели были сняты, обнажив провода и микросхемы. Лампы освещения были красными.

На всех экранах полыхали надписи: «АВАРИЯ СИСТЕМ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ»

— Что происходит? — крикнул Норман.

Флетчер нетерпеливо отмахнулась.

— Да скажите же!

Он обернулся и увидел Гарри, неподвижно сидящего с карандашом и блокнотом в углу, где располагался видеоотсек Эдмундс. Красные блики освещали его лицо, но он, казалось, вовсе не слышал сирен.

— Гарри!

Но Гарри не отвечал, и Норман вновь обернулся к женщинам:

— Ради Бога, что случилось? — прокричал он.

И вдруг сирены смолкли, и установившаяся тишина была похожа на райскую музыку.

— Извините за это, — сказала Тина.

— Ложная тревога, — добавила Флетчер.

— Господи Боже, — произнес Норман, падая в кресло. Он тяжело вздохнул.

— Вы спали?

Он кивнул.

— Извините. Это сработало самопроизвольно.

— Мой Боже.

— Если это опять случится, можете сразу проверить ваш значок, — посоветовала Флетчер, указывая на значок у себя на груди. — Это первое, что надо сделать. Видите, сейчас значки в полном порядке.

— Господи Боже.

— Спокойно, Норман, — сказал Гарри. — Когда психиатры начинают сходить с ума, это дурной знак.

— Я психолог.

— Неважно.

Тина сказала:

— Наша компьютерная тревога имеет множество периферийных центров, д-р Джонсон. Иногда они срабатывают самопроизвольно. Но ничего страшного в этом нет.

Норман кивнул и отправился в цилиндр Е в кают-компанию. Леви приготовила клубничный торт к ланчу, но из-за происшествия с Эдмундс к нему никто не притронулся. Норман был уверен, что торт все еще там, и, не обнаружив его, был страшно разочарован. Резким ударом он распахнул двери в кухню, пнул но^ой дверь рефрижератора.

Спокойно, сказал он себе. Это была просто ложная тревога.

Но он никак не мог побороть ощущения, что он сжат в этой переполненной металлом ловушке, а вне его происходят странные вещи. Но самым худшим моментом было совещание, устроенное Барнсом после того, как он отправил тело Эдмундс на поверхность.

Барнс решил, что настало самое время для произнесения небольшой речи. Для маленькой ободрительной беседы.

— Я знаю, что вы удручены случившимся с Эдмундс, — сказал Барнс, — но случившееся — это всего лишь несчастный случай. Возможно, она допустила роковую ошибку, попав в окружение медуз. Может быть, нет. Суть в том, что несчастный случай произошел в сложных обстоятельствах, а морское дно — это особенно сложная среда, которая не прощает ошибок.

Слушая, Норман подумал: он составляет свой рапорт. Старается оправдаться.

— И теперь, — продолжал Барнс, — я убедительно прошу вас всех сохранять спокойствие. Уже шестнадцать часов, как шторм свирепствует наверху. Мы только что послали наверх сенсорный аэростат. Но прежде, чем стала поступать информация, кабель оборвался, а это скорее всего значит, что волны достигают тридцатифутовой высоты и шторм еще в полной силе. Спутники прогнозируют, что шторм продлится еще около шестидесяти часов, то есть нам предстоит, пробыть здесь, внизу, на два дня больше. Ничего поделать с этим мы не можем, мы можем только сохранять спокойствие. Не забывайте, что даже когда- вы подниметесь наверх, вы не сможете за<-просто открыть люк и начать дышать. Вам придется провести еще четыре дня в декомпрессорной барокамере на поверхности.