Шаг в палеолит

Варка мыла – дело небыстрое. А ещё вонючее, да. О многом мы тогда успели поговорить. Тогда же я и выстроил для себя приблизительную модель со всеми этими видящими и чующими, которую со временем дополнял лишь деталями.

Итак, на вершине пирамиды стояли видящие. Каждый видящий, как правило, был и неплохим чувствующим. Видящих совсем мало. Чувствующих чуть больше. Каждый чувствующий обладает той или иной степенью видения, ну и, конечно, люди из обеих категорий имеют разную собственную силу. Знающих практически нет. С точки зрения современности, нормально образованные люди двадцать первого века все поголовно – Великие знающие. Просто сейчас накопленный опыт человеком мизерный. Да и передача его затруднена. Человек, придумавший что-то новое, не передаст своё изобретение кому-нибудь другому просто потому, что этого другого может рядом и не оказаться. Человеческий консерватизм и инерция – это мощная сила. Если вы думаете, что люди, в своей основной массе, с радостью хватаются за всё новое, то сильно заблуждаетесь. Почитайте историю. Фразочки типа «Так никто не делает», «Так завещали нам пращуры» или «Что дедам было хорошо, то и нам сгодится» так и сыпятся. А ещё полно примеров, когда особо умных камнями побивали. Как сказал а-ля Иван Грозный об изобретателе крыльев, «Посадил на бочку с порохом, пущай полетает!». И именно по этой причине, как я уже говорил, я и не стал оставаться в каком-либо племени. Бодаться с инерцией мышления толпы, не знакомой с принципами толерантности? Нет уж, увольте. По щелчку пальцев мужики бросят охоту, без которой они жизни не мыслят, и кинутся глину месить? Ну-ну.

Что-то можно сделать только так, как у меня. С огромной личной мотивацией. С теми, кто ради достижения собственной цели будет делать то, что мне надо. Вот как Хват. Или теперь ещё и Крук.

Опять я растёкся мыслию по древу. В общем, я – самый крутой знающий. И как раз сейчас видящие и чувствующие активно ищут знания и накапливают опыт. Заиметь меня с моими знаниями для або Светлый Ручей всё равно что заиметь её же для современной металлургической или химической лаборатории. Она будет сидеть и смотреть в какую-нибудь колбу да рассказывать, что там происходит, а они записывать за ней, трактовать, комментировать и офигевать.

Вот как сейчас. Смотрит на горшок, в котором мыло варится, и рассказывает, что в нём видит. Хотел бы я так? Конечно!!! Но не дано. А требовать, чтобы мне что-то объяснили… Увы! Во-первых, языковой барьер, мать его за ногу. А во-вторых, и это самое главное, невозможно рассказать слепому, как выглядит радуга, а глухому услышать фуги Баха. Да и что париться? Человечество использует вещи и явления, которые не понимает, направо и налево, и ничего, чувствует себя неплохо. Вот и я буду так же. Або видит, парень чует, я знаю – вот и сольёмся в триедином экстазе и устроим шоколадную жизнь в отдельно взятом племени.

– Большое дело, сынок, эта твоя глиняная посуда. Да, большое. Я вижу, как много силы в разных травах есть, а достать её из них не получается. Но горячая вода… – покачала она головой – Я пробовала, как ты говоришь… кипятить, да? Кипятить в кожаном мешке. Совсем плохо получалось.

– Потому, або, что разные камни при нагреве тоже выделяют вещества, и совсем не те, которые необходимы в растворе из трав. Опять же, кожа тоже выделяет вещества.

Поддерживать температуру нагрева в мешке невозможно, а это очень важно при температурной обработке.

– Температурной обработке?

– Вам, уважаемая або, с вашим учеником придётся выучить язык. Иначе я просто не смогу вам многого объяснить.

– Не волнуйся, сынок, – улыбнулась або, – ты удивишься, как быстро могут учиться такие, как мы с мальчиком, – положила она руку на плечо Крука.

Мы чаёвничали за столом поздно вечером всей дружной компанией. Так у нас последнее время повелось. Собираем малый бредлам, подводим итоги, кто и что сделал, что нужно сделать. Сегодня на столе лежало восемь брусков хозяйственного мыла. Желтоватого, с тёмными прослойками и лёгким сосновым запахом. Первый блин – и абсолютно не комом! Уже опробовали, прекрасно мылит и отмывает. Это несомненный успех! Все почтительно внимают беседе двух мудрых.

– Ты много знаешь о травах, сынок?

– Увы, або, мало, очень мало. Там, откуда я родом, знания о травах – это огромная наука. Огромная, как вот эта река, – махнул я рукой в направлении Волги. – А я знаю не больше, чем вот в этой пиале.

– Но что-то знаешь, – скорее утверждающе, чем вопрошающе уточнила або.

– Что-то знаю, – улыбнулся я. Настойчивая мадам. – Знаю, что полезные вещества можно извлекать возгонкой, концентрировать испарением, настаивать, например, на спирте.

– Ну вот, – удовлетворённо кивнула видящая. – Хаживала я в своей жизни неясными тропами, на которые указывали и более смутные знаки, а тут целая дорога, протоптанная стадом Большерога да светлым днём.

Мы посмеялись.

– А сейчас спой мне, сынок.

– Э-э-э… – Я был удивлён, не иначе Соле раскололась, мерзавка. – Зачем тебе это, або? Певец из меня не так чтобы очень. Да и не поймёте вы, о чём я пою.