Шаг в палеолит

– Когда я читала смутные знаки, по каким тропам мне двигаться дальше, что-то толкнуло меня навстречу с Правильными Людьми. И я услышала много интересного о шамане Горький Камень, ты же знаешь, такие люди всегда меня интересовали, а когда узнала, что другом шамана является один глупый Зайка, я не стала читать больше никаких знаков и поспешила сюда.

Помолчали.

– Скажи, Ручеёк, у нас с тобой были дети?

Глаза женщины широко раскрылись от удивления.

– Это неожиданный и странный вопрос, почему ты задаёшь его?

– Понимаешь, Пётр очень мудрый и странный шаман. Его мудрость и странность не такая, как у нас, вечного бродяги Хатака или видящей Светлый Ручей. Иногда он говорит совсем непонятные вещи, но чем больше думаешь над ними, тем больше осознаёшь их правильность. Пётр часто говорит: «Каждый ребёнок должен знать своего отца, а отец – своего ребёнка. Отец должен любить своё дитя, беречь и воспитывать. В моём племени каждый ребёнок будет знать, кто его мать, кто отец, кто брат, сестра, дядя или тётя». Я очень-очень много думал над этим, и ты знаешь, он прав! Да, прав! А ещё он говорит: «Дети – это наше продолжение».

Старик взял ладони женщины в свои и заглянул в глаза.

– У нас были дети, Ручеёк?

– Да. – Одинокая слезинка скатилась по её щеке. – У нас был сын. Быстрый Ветер. Красивый, смелый, сильный и ловкий! Весь в своего отца. И умный, в свою мать. Он погиб в сражении племён, в том последнем, когда бились против Старых Людей.

– Я был там! Был! – горячечно воскликнул старик.

– И, возможно, сражался плечом к плечу со своим сыном.

– Чёрт! Чёрт! – ударил он кулаком в ладонь. – Пётр прав! Прав! Отцы должны знать своих детей! Должны! Может, если бы я стоял рядом… я… я… Я не знаю.

– Не кори себя. Случилось так, как случилось, и этого не изменить.

– Нельзя войти в одну реку дважды. Так говорит Пётр.

– Мудро… Расскажи о нём.

– Да, я расскажу о нём тебе всё, мой Ручеёк.

Контроль над процессом – наше всё. Пока всем показал, что и как делать, пока наладил взаимоотношения с трудящимися, пока то да сё… Хорошо, на каждый участок у меня есть «опытный специалист», который сразу стучит мне, ужасному, о происходящем, и я тут же произвожу коррекцию. Не сказать, что работа в руках первобытных людей прямо горит, но при определённом контроле дела идут. Что радует.

Счёт по фингалам, полученным и розданным, 3:12 в пользу Яра. Отличный результат. Вот что делают тренировки животворящие. Выяснение всех спорных моментов кулаком – общепринятая кроманьонская практика. В данном случае Яр доказывает не право сильного, а право умного. Право командовать, право указывать, как делать, потому что знает. У Яра с пацанами и начинается с классического: «Умный, что ль», и прям в глаз – н-на! Знакомо, правда? У человечества и через пятьдесят тысяч лет такое встречается. Но слава нам, человекам, мы не стояли на месте, мы эволюционировали. И доэволюционировались до такой степени, что любой трижды дурак сможет отдавать самые дебильные распоряжения, если у него за спиной крутой папа, звёзды на погонах крупнее твоих или ещё чего подобное. Очень сомнительное достижение цивилизации. И главное, в глаз не дашь!

Я в эти пацанские разборки особо не лезу, единственно, смотрю, чтобы перевес во время драки был не слишком большой со стороны пришлых.

Хват тоже не отстаёт. Уже на второй день после того, как пришли Степные Псы, подкатил ко мне со всем вежеством и, алея ушами, попросил пару безделушек. Для чего – понятно. Конечно, я дал. Наутро он припёрся с замечательным бланшем, ободранными кулаками и прекрасным настроением.

– Ну? – спросил я.

– Трое, учитель.

– Сразу?

– Да.

– Из-за чего? Или, может, точнее – кого?

– Э-э-э…

– Ясно. И?

– Я не подвёл вас, учитель!

– Молодец!

В общем, племя Русов с племенем Степных Псов подружилось.

А ещё я много беседую с видящей або. Да и не только беседую. И эти беседы серьёзно подкорректировали видение мира, окружающего меня.

Только ближе к концу третьего дня або начала свой первый большой разговор со мной. Умная женщина давала время наладить мои проекты и не лезла под руку. И как только всё более-менее заработало, взяла меня в оборот. Надо заметить, что если все без исключения Псы только работали у нас, а ели, спали и всё остальное делали у себя на Гостевой поляне, то або и её колченогий ученик плотно прописались на нашей территории. И за столом, и у костра, и в шалаше для гостей, который мы быстренько привели в порядок.

Я как бы и не против. А остальные… Надо видеть, какие взгляды бросают друг на друга Хатак и Светлый Ручей. Мобильник заряжать можно. Хват и Яр почтительно благоговеют, а Соле… Эх, буду честен, я слегка ревную. Хотя и понимаю, что это глупо. И всё это за три дня! Потрясающая женщина!

Ещё весной мы сделали лёгкий навес из камыша и установили под ним стол и лавки, а себе и Хатаку я сплёл из лозы по удобному креслу. Вот теперь я и развалился в нём, попивая из пиалы травяной взвар, настоянный в большом глиняном чайнике, и размышлял, чего, куда и сколько.

– Хао, сынок, – поприветствовала меня або, усаживаясь в такое же кресло напротив меня.