Шаги Командора

Главное – очистить кусочек палубы вдоль борта. Чтобы свои моряки смогли ворваться на чужой корабль с минимальными потерями. Самый опасный момент, когда карабкаешься к врагу и не можешь ответить ударом на удар.

Через несколько секунд уже стало легче. Турки раздвинулись, оставив на палубе несколько тел, сзади же появились моряки и с ходу ринулись в свалку. Вон кого-то ловко рубанул саблей Ахмед. Чуть дальше виднелся Петр. Властелин самой большой империи в обычных делах не видел разницы между собой и последним матросом. Ему, вечному труженику, было все равно, что работа была опасной и кровавой.

Командор уже двигался по направлению к квартердеку. Там капитан с помощниками, и вывести их из строя – первейшая задача в бою. Тело двигалось само. Никакая мысль не поспевает за обстановкой в бою. Уклониться, отбить удар, нанести свой, выстрелить в дальнего из пистолета, отбросить бесполезное оружие, выхватить кинжал, пронырнуть под ятаган, одновременно нанося выпад…

Со стороны движения Командора напоминали хитроумный танец. Только для тех турок, кто оказывался рядом, танец тот нес смерть. Противник сражался умело, опыта ему было не занимать, и обе стороны несли потери. А вот с Кабановым справиться никто не мог.

С квартердека в гущу сражающихся бросились несколько воинов. Одеты они были побогаче большинства и явно принадлежали к командному составу. К ним и устремился Командор, пока не особо приглядываясь, кто из них поважнее и постарше. Откуда лишние мгновения в рукопашке?

Сцепился с одним, едва увернулся от умелого удара, сам сделал выпад, который был легко отбит… Рядом повалился русский матрос с располосованным горлом. Командор, почти не глядя, перебросил клинок в левую руку, дернул последний нож и швырнул в убийцу. Краем глаза заметил, что попал, и тут же был вынужден пригнуться, пропуская ятаган над головой.

Тут поневоле приходилось попотеть. Турок превосходно владел оружием, а места для уклонений, как всегда, на палубе не имелось.

Командор поступил невежливо. Не соревнования, где выигрыш должен быть честным. Пистолет, улучить мгновение, и, парируя очередной удар, выстрел с левой руки. Глаза османа удивленно округлились, словно он не ожидал подобной подлости. Укол шпагой, раз уж от холодного оружия турку погибать было легче, прыжок в сторону с одновременным поиском очередного противника…

В поле зрения попался стоявший в стороне турок в белой чалме. Он старательно целился в кого-то из пистолета, и, проследив, Кабанов к тайному ужасу обнаружил, что целью являлся самозабвенно машущий шпагой Петр. Свои пистолеты были разряжены, ножей не осталось, а допрыгнуть до стрелка уже не было времени. Командор прыгнул, только не вперед, а в сторону, прикрывая императора. И сразу грянул выстрел. Пуля ударила в левое плечо, заставила чуть развернуться. Откуда-то рядом со стрелком возник Ахмед, горизонтально взмахнул саблей, и голова в чалме послушно отделилась от тела.

– Сергей! – выдохнул в ухо император.

– Я ничего. Наша берет. – Кабанов говорил с трудом, превозмогая боль. Перед глазами все слегка плыло и теряло четкость. Но победа явно склонилась на сторону русских. Верхняя палуба была почти очищена от противника, выходы на нижнюю перекрыты, и кто-то из турок уже отбрасывал в сторону оружие.

Со стороны раздавался пушечный гром. Второй русский фрегат самоотверженно не подпускал вражеские корабли к сцепившимся в схватке судам.

– Не надо было… – Дальше говорить Кабанов не смог. Сознание оставило его, и лишь перед тем промелькнула мысль: выдержат ли свои? И ответом – обязаны выдержать.

20. Передышка

Зима неудержимо накатывалась на ту часть суши, которая именовалась Россией. В другие страны она тоже приходила или хотя бы заглядывала, но там была лишь мимолетной гостьей, а здесь чувствовала себя полноправной хозяйкой. Холодное дыхание почувствовалось еще в середине октября. По ночам льдом схватывало многочисленные лужи, сковывало поверх грязь. Днем немного отпускало, но ночью повторялось вновь. На Покров выпал первый снег, через пару дней растаял, однако через неделю лег опять, кажется, уже до далекой весны.

Жизнь в селах и деревнях затихла. Полевые работы закончены, осенние свадьбы сыграны, только и осталось, что заниматься домашним хозяйством да ждать наступления тепла.

В городах все обстояло иначе. До зимних ярмарок было еще далеко, но помимо развлечений везде продолжалась обычная работа. В положенные часы чиновники находились в присутствиях, с утра и до ночи трудились рабочие в многочисленных мастерских и открытых в последнее время мануфактурах и фабриках. Им что сезон, что не сезон, никакой разницы. Разве что отапливать помещения приходится. Не лето…