Шаги по стеклу

В центре агрегата в такт ударам поблескивало нечто массивное. Сверху то поднимался, то опускался – тоже в такт ударам – серебристый металлический цилиндр. С одной стороны в агрегат подавались странного вида блоки или скульптуры, а с другой стороны вылетала пыль. Пыль и камни. Камни тут же поступали на конвейер, доставлявший их к огромным чанам, которые Квисс различал уже с большим трудом. Вероятно, пыль должна была уходить через вытяжные устройства на потолке (опять же похожие на кухонные), но большая часть ее оседала прямо в зале. Квисс видел – вглядываясь сквозь пыльную завесу, – что вокруг чанов и опор конвейера намело пыльные сугробы. Кое-где коротышки в серых сапогах сгребали пыль лопатами в тачки или маленькие вагонетки. Другие отвозили заполненные тачки вверх по опасно узким мосткам и сходням к жерлам огромных чанов и сваливали туда пыль, изрядная доля которой тут же вылетала назад.

Насколько Квисс мог видеть сквозь пыльный туман, большие черпаки доставали из чанов какое-то серое вязкое месиво и заливали его в установленные на конвейере формы, тут же исчезавшие в недрах длинных шипящих машин; когда формы выезжали из дальнего выхода, они вываливали наружу готовые серые изделия, которые рабочая сила тут же грузила в тачки и везла на другой конвейер, откуда они попадали в центральный агрегат…

– Силы небесные, это еще что такое? – не веря своим глазам, спросил Квисс, уже задыхавшийся от пыли.

– Это Вэ-Це, – свысока ответило существо, сложив руки на груди. – Сердце замка. Без нас бы здесь все остановилось. – В его голосе слышалась гордость.

– Неужто? – закашлявшись, спросил Квисс.

Рабочее существо стало проявлять признаки нетерпения.

– Еще вопросы будут? – неприветливо спросило оно.

Квисс разглядывал изделия, которые вначале принял за статуи, движущиеся на конвейере к своему разрушению. Они имели удивительную форму: 5, 9, 2, 3, 4…

– Да, будут, – ответил он. – Это что?

– Как что? Цифры, конечно.

– Не очень-то похоже на цифры, – возразил Квисс.

– Что ж поделаешь, – резко ответило рабочее существо. – В них Высшая Цель.

– Высшая цель чего? – переспросил Квисс, кашляя и смеясь.

Он понял, что рабочее существо вышло из терпения, и от души позлорадствовал. Конечно, ему никогда не доводилось видеть цифры таких очертаний, но в какой-то иной системе или в ином языке эти изображения вполне могли сойти за цифры. Не исключено, что Аджайи сумела бы их распознать.

– Высшая Цель того, чем мы тут занимаемся, – объяснило рабочее существо, прилагая видимые усилия к тому, чтобы сохранять спокойствие. – В этом зале находятся цифровые устройства. Сюда вводятся цифры. – Оно тщательно выговаривало слова, будто объясняясь с непонятливым ребенком, и указывало рукой на конвейер. – Вот здесь идет процесс их обработки. Это устройство называется «процессор».

– У тебя мозги набекрень, – изрек Квисс, закрывая рот шкурой.

– Что? – не вытерпело существо и подалось вперед, вытянувшись во весь свой скромный рост.

Квисс закашлялся:

– Да нет, это я так. Из чего делаются цифры? Что это за серое месиво?

– Гипс, – ответило рабочее существо с таким видом, будто на этот счет не могло быть двух мнений.

– Это еще что?

– Примерно как алебастр, только потемнее, – объяснило существо, отвернулось и зашагало сквозь серые заносы.

Квисс покачал головой, прокашлялся и отпустил пластмассовые створки.

Аджайи по-прежнему сидела с двумя оставшимися фишками, переводя взгляд с одной на другую. Потом она уперлась локтями в колени, опустила подбородок на руки и в задумчивости прикрыла глаза.

На седые пряди ее волос падал снег, но она ничего не замечала. Ее выражение стало еще сосредоточеннее. Они почти закончили партию.

В китайскую крестословицу играли на расчерченной доске, похожей на многократно уменьшенный фрагмент доски для игры в бесконечное го, которую они использовали много сотен дней назад, но в китайской крестословице нужно было выкладывать маленькие фишки с пиктограммами в квадратики на доске, а не камешки на пересечении линий. Игра не требовала особых ухищрений вроде составления бесконечно длинных фигур; задача заключалась в том, чтобы правильно подобрать пиктограммы, выданные им в самом начале. Помимо всего прочего, требовалось еще выучить китайский язык.

На одно это ушло более семисот дней. Квисс пару раз был близок к тому, чтобы махнуть рукой, но Аджайи как-то его удерживала; ее захватил новый язык. Это ключ, говорила она. Теперь она еще больше пристрастилась к чтению.

Открыв глаза, Аджайи снова уставилась на доску.

Значения и возможности пиктограмм полностью поглотили ее внимание; она пыталась решить, куда можно пристроить последние две фишки в сложной сетке дорожек, которые они с Квиссом выложили на маленькой доске.