Шаги России. Хождение на Запад и обратно

Русский народ никогда не гнался за «радостями» жизни, считал их даже греховными, и так было веками. «Комфорта» он не знал ни при царях, ни, тем более, при коммунистах. Переносил тяготы с верой в Царя и в Бога, а значит — в правду и в высшую силу. Затем коммунисты замешали невиданный коктейль из крови и праведных лозунгов, однако они сумели вернуть народу силу и самоуважение. Нынче можно проклинать большевиков и Сталина — но народ действительно обрел при них гордость и великую имперскую национальную идею. Империя тогда вновь простиралась на прежнюю необозримую ширину, правда, густо покрытую могилами репрессированных. Но оставшиеся в живых, тем не менее, славили своих вождей. Парадокс, необъяснимый бытовой человеческой моралью, но объяснимый, возможно, «интересами» Потока жизни. Ведь если группа особей, неважно каких животных, выживает, победив в смертельной схватке с врагами или хищниками, значит, они делали все правильно. Приз за это — жизнь в потомстве. Могли они поступить как-то лучше? Безусловно, ничего не бывает идеального. Идеальна только грань между жизнью и смертью: жив или мертв. Остаться на стороне жизни, самому, детям и своему племени, чего бы это ни стоило — обязанность и закон природы. Остальное вторично.

Вехой, отметившей выздоровление России, обретение былой Силы и уверенности, стало возвращение Крыма «в родную гавань» в 2014-м году. То был резкий и справедливый ответ России на спровоцированный Западом госпереворот в Киеве, враждебную и бесцеремонную провокацию Запада даже не на пороге, а уже внутри нашего дома — в братском, наполовину русском народе Украины.

Ликование по этому поводу было всеобщим не только населения Крыма, но и всей России. Это был долгожданный ответ на унижение нас Западом после распада могущественного СССР. Это была победа «поднимающегося с колен» русского этноса, торжество справедливости, первым воссоединением разбросанного по окраинам народа.

Ликование захватило все политические силы Москвы. Даже коммунистическая партия, отвечая на чувства своих избирателей, впервые полностью солидаризировалась с «правящей» партией Путина. Недавние непременные критики «оккупационного режима» теперь буквально со счастливыми слезами славили руководство. Рейтинг Путина — оценка народом его действий — признаваемый даже враждебным Западом, превысил небывалые 80 процентов. Народ чувствовал и видел в нем человека, который восстанавливает уважение к России — и внутри, и за ее пределами. За четверть века существования новой России, это была первая общая радость победы — долгожданная и всеми разделяемая: обретение утраченной силы, достоинства, утверждения бесспорной справедливости.

Одновременно события 2014 года показали, что Запад решил давить Россию до конца, и превращение Украины в русофобский плацдарм было только началом. Возрождение мощи России начало его беспокоить, и он не мог оставить ее в покое, пока окончательно не уничтожит как геополитического соперника. С того года международное право фактически перестало применяться Западом в отношении России. Россия стала для Запада безусловным врагом, а против врага, как в военное время, допустимы любые провокации и приемы.

9. Новые геополитические разломы

Политологи отмечают новую геополитическую тенденцию в последние десятилетия. До двадцатого века разломы военных конфликтов пролегали между национальными государствами. Таковы все европейские войны, начиная с наполеоновских — за территории, экономические преимущества, политическое доминирование. Позже, в двадцатом веке основные конфликты стали проявляться на идеологической почве. С одной стороны «коммунистический мир», как единая по мировоззрению общность и как военный союз, перетягивающий на свою сторону «третий мир» и «неприсоединившихся». На другой стороне — «коллективный» Запад, верный идеям либеральной рыночной экономики и политического плюрализма, также ощетинившийся военным союзом с ядерным оружием.

С крахом Советского Союза, стержневого государства «коммунистического мира», и бегства от него былых союзников и «попутчиков», великий идеологический разлом геополитики после семидесяти лет перестал существовать. Не осталось более государств, которые противопоставляли себя в мире исключительно по идеологическим мотивам. Теперь, если это и сохраняется, то как дополнение к более глубоким и древним корням, и/или как объединяющая народ традиция, лишенная теперь строгих марксистских догм.