Шале

— Voila! — восклицаю я, продолжая размахивать плавками, словно исполняю танец семи покрывал.

Адам улыбается и встает. Оглядывает меня с головы до ног, и мне вдруг становится неловко.

— Держи, — протягиваю ему плавки, но он их не берет. Что-то в его лице меняется, и в следующее мгновение я понимаю, что сейчас произойдет.

Меня охватывает паника, я отступаю к стене, а он хватает меня за запястье. Его полотенце спадает, и Адам впивается ртом в мои губы, прижав меня к дверце шкафа. Он стискивает мою грудь, и на секунду я замираю от шока, не зная, что предпринять. Адам трется бедрами о мои бедра, и мое полотенце тоже падает.

Я отворачиваю голову и издаю приглушенный хрип. Он впивается пальцами мне в лицо и разворачивает его обратно, опять припадая к моим губам. Просовывает язык мне в рот и хватает меня за вторую руку, поднимая ее вверх.

Я пытаюсь вывернуться. Вскрикиваю в панике:

— Что ты делаешь?!

Адам сдергивает меня с места и швыряет на кровать, по-прежнему удерживая мои руки над головой. С силой проталкивает колено между моими ногами, раздвигая их.

— Нечего брыкаться, — рычит он, целуя и кусая мне шею. Его колени движутся выше, отталкивая мои ноги, и я отчаянно пытаюсь свести их обратно. — Ты же весь день заигрывала со мной.

Адам дергается, грубо входя в меня, и я заливаюсь слезами, ощутив его внутри. Пытаюсь вырвать руки, которые он все еще держит наверху, чтобы оттолкнуть его, но не могу.

— Прошу, Адам, я не… я совсем… — шепчу я, потому что на крик не хватает воздуха. Кажется, он даже меня не слышит.

— Я не хотела… — удается пробормотать мне, но Адам продолжает. Его дыхание становится быстрей и короче, он всем весом наваливается на меня и утыкается лицом мне в шею. Я извиваюсь на постели, но Адам слишком тяжелый — он пригвождает меня к кровати.

— Пожалуйста, — умоляю я его. Стараюсь выдернуть руки, увернуться — бесполезно.

Он движется все резче и сильнее, потом издает громкий стон, весь сотрясается и скатывается с меня.

Я остаюсь лежать, как он меня оставил, на спине. Слезы катятся из моих глаз, стекая по лицу. Я правда заигрывала с ним? Я этого хотела? Уже сама не знаю…

Адам садится и искоса взглядывает на меня, а потом рывком поднимается с кровати и оборачивает вокруг бедер полотенце — точно как было, когда он вошел. Я тянусь за своим — полотенце лежит рядом на кровати, — и прикрываюсь, хоть это уже и не имеет смысла. Никогда еще я не чувствовала себя такой обнаженной и уязвимой.

Адам пробыл в комнате, наверное, не больше пяти минут; судя по его лицу, он считает, что ничего особенного не случилось.

— Мы же никому об этом не скажем, Луиза, правда? Всё в порядке. Ты этого хотела не меньше меня. Да и все равно, кто в такое поверит? — Он подхватывает плавки и открывает дверь. — Увидимся в сауне.

27

Декабрь 1998 года, Ла-Мадьер, Франция

Луиза

Адам выходит, а я так и лежу, не зная, что делать дальше.

Неужели это действительно произошло?

Неужели я его спровоцировала?

Неужели я хотела этого не меньше его, как он сказал?

Меня бьет дрожь; внезапно я ощущаю пронизывающий холод. С трудом поднявшись, иду в душ, до отказа выкручиваю кран и стою под невыносимо горячим потоком.

Тру себя с головы до ног дорогим мылом Уилла, мо́ю голову, но все равно ощущаю на себе запах Адама.

Сказать Уиллу, что тут произошло?

А он мне поверит?

Вдруг он подумает, что это моя вина?

Это моя вина?

Я снова заворачиваюсь в полотенце и ложусь на кровать. Кожа у меня вся красная и горит.

Уилл вот-вот вернется.

Я не хочу, чтобы он воспринял мой вид как приглашение. Адам ведь так это понял. Уилл не похож на Адама, но все равно… Я не хочу давать ему ложные сигналы.

Поднимаюсь и натягиваю старые джинсы и свитер с капюшоном. По сравнению с Нелл в очередном ее дизайнерском прикиде я буду смотреться нищенкой, но мне плевать. Меня приводит в ужас мысль о любом прикосновении к моей коже. Кто бы это ни был.

* * *

Я уже подумываю сказать Уиллу, что у меня болит голова и я не пойду на ужин, но, несмотря на обильный ланч, неожиданно чувствую, что проголодалась; к тому же я и так успела показать себя капризной и привередливой за это путешествие, и, если не стану держать себя в руках, Уилл может меня бросить. Опять же — вдруг Адам расскажет ему, что произошло, а меня не будет за столом, чтобы изложить свою версию? Что, если Адам преподнесет все так, будто я кокетничала с ним и мы занялись сексом, пока Нелл с Уиллом катались? Способен ли он на такое? Адам постоянно пытается унизить Уилла, но… сказать ему, что мы… что он сделал — это, наверное, чересчур?

Даже не знаю.

Поверит ли Уилл, если я расскажу ему правду?

Не уверена.

Передумав, меняю свитер на элегантный топ — не хватало еще, чтобы Уилл меня стеснялся — и повязываю шарф, чтобы он не увидел мою шею. На ней синяки и укусы. Не очень заметные — вполне можно сказать, что кожу натер ворот куртки, — но я не хочу, чтобы Адам на них смотрел. Смотрел на то, что натворил. Не надо напоминать ему.

* * *