Шатер отверженных

Массивная рама зеркала оказалась очень тяжелой; Тина даже испугалась, как бы ей не разбить драгоценную ношу. Если, конечно, та действительно драгоценная и она не ошиблась, приняв за артефакт не тот предмет.

– Ты хочешь его забрать? – удивился красавчик. – Зачем?

– Нужно кое-что проверить, – туманно ответила Тина.

– Ладно, давай помогу, – галантно предложил парень. – Я понесу зеркало, а ты тогда возьми телефон, ладно?

– А он тебе зачем?

– Нужно кое-что проверить, – вернул ей фразу красавчик и улыбнулся.

Быть человеком определенно значит иметь свои странности и нелогичности, особенно когда дело доходит до эмоций. Многие из них представляли неудобства, но были среди них и приятные. Как сейчас. Улыбка красавчика запустила какие-то неведомые процессы в организме, которые Тина, наверное, могла бы контролировать, если бы захотела. Но она не хотела. Она хотела больше этих ощущений. Сильнее.

Тина подошла к телефонному аппарату, взяла его и демонстративно подняла.

Крайне довольный, парень поудобнее перехватил зеркало и пошел к выходу. Но когда он потянул за ручку двери, та не открылась.

– Кажется, кибитка не хочет меня отпускать.

Тина быстро подошла к двери, и за те три секунды, которые у нее это заняло, успела насторожиться: что, если цирк каким-то образом почувствовал ее присутствие, распознал угрозу – и решил запереть здесь? А цирк мог; в конце концов, сумели же те, кто создал и этот, и другие цирки, оградить их от фамильяров, да так эффективно, что даже несколько веков спустя тем не было в них хода. Нынешние циркачи понятия не имели, кто они такие на самом деле и почему они здесь; в своих бесконечных странствиях они забыли и растеряли все знания о том, для чего созданы цирки и как они работают, знания, которые должны были бы тщательно передаваться из поколения в поколение… Но это не мешало циркам все так же надежно выполнять свою основную функцию – ограждать своих обитателей от фамильяров и от всего внешнего мира.

Нащупав ручку, Тина почувствовала секундный страх – вдруг не откроется? А затем нажала – и дверь послушно открылась.

– Прошу. – Она пропустила вперед красавчика, а затем вышла сама.

Хлипкая деревянная дверь захлопнулась позади с тяжелым металлическим лязгом, но на Тину это не произвело никакого впечатления. Артефакт найден, теперь осталось отделаться от спутника – и можно уходить. А под утро, когда ночь цирколуния будет подходить к концу и Кристине придется вернуться обратно в цирк, она отдаст команду яггеру и станет наконец свободной.

Тина повернулась к красавчику, собираясь забрать зеркало и отделаться от него, но, прежде чем она успела что-то сказать, тот притянул ее к себе и наклонился к ее лицу – так близко, что она почувствовала его дыхание.

– Спасибо, – прошептал он, и каждый слог посылал теплое дуновение, которое гладило губы.

Тина хотела спросить, за что он ее благодарит, но в следующий миг то крошечное расстояние, которое еще оставалось между лицами, исчезло, а их дыхание сначала смешалось, стало одним целым, а затем превратилось в прикосновение.

И все вопросы исчезли.

– Какой интересный способ благодарности, – пробормотала Тина, когда их дыхание снова разделилось на двоих.

– Это только начало, – многообещающе улыбнулся красавчик, прижимаясь лбом к ее лбу. – У меня в запасе есть еще несколько куда более увлекательных способов проявить благодарность. Хочешь, покажу? Мой автобус пуст, все ушли в город. Пойдем?

Тина колебалась. Ей по-прежнему не терпелось поскорее уйти с опасной территории цирка и унести с собой драгоценный артефакт. Однако внезапно пробудившиеся незнакомые чувства интриговали, и хотелось исследовать, что будет дальше. В конце концов, ночь только началась, впереди еще много времени.

– Тебе понравилось тогда, в кузове грузовика, – напомнил парень. – Я обещаю, что сегодня тебе понравится еще больше.

Это решило все. Если Кристина получила свое удовольствие с этим красавчиком, то она просто обязана у нее выиграть и получить еще больше!

– Пойдем, – решительно ответила Тина.

* * *

Автобус, в который подселили Дэнни, пустовал. Редчайший случай! Остаться хотя бы ненадолго в одиночестве что в «Обскурионе», что в «Колизионе» было крайне затруднительно. Требовалась ночь цирколуния, не меньше, чтобы получить такой подарок.

Дэнни наслаждался этими минутами. Повалялся на кровати, посмотрел в окно, полистал оставленную кем-то газету. И наконец нехотя, словно готовясь к неприятной, но неизбежной процедуре, сел перед зеркалом и включил яркий свет. Несколько мгновений Дэнни рассматривал отражение белой маски с черными кружевами, заменяющее ему лицо, а затем потянулся к ватному диску, привычно смочил его в растворе и провел по щеке. Взглянул на ватную поверхность. Та была густо покрыта слоем белого грима. Однако грим на отражении оставался нетронутым.

Перевернув диск другой стороной, Дэнни снова его смочил и на этот раз медленно провел им от края до края лба, ровно посередине. На этот раз на ватной поверхности осталась черная краска.