Щит веры – воину-защитнику в помощь

Кому-то мысль об аналитическом разложении мира проще будет понять, представив работу чиновника. Пока он видел вверенную ему деревню, что называется, «живьём», он был в курсе проблем населения. Люди пьют, досуга как такового нет, работы нет. Вопрос с «неприятной» деревней решается, когда деревня оцифровывается и живые люди переводятся в систему аккуратных столбиков из цифр. При тасовании цифр результаты получаются сногсшибательными, аж дух захватывает! Цифры идут вкупе с проектами по модернизации жизни поселка. В проекте нарисована новая больница в стиле «космос», с приписанными сроками реализации проекта в самом-что-ни-на-есть-ближайшем-будущем. Согласно проекту, созидательные силы молодёжи будут использоваться для «мониторинга» (чего-то там). Из столицы выписан психолог для проведения модных курсов по «предотвращению» алкоголизма. Курс «пятиступенный», 39 % выпивающих граждан дошли до второй ступени, 41 % — до третьей. В конце текущего квартала ожидается, что к четвёртой ступени доберутся аж 68 % (!) от общего числа «поражённых». Успех налицо! А в реальности: грязь, пьянство, нищета, безработица. Но неприглядная реальность изящно аналитически разложена, а будучи разложенной, уже не так «давит на мозг».

* * *

То есть о чём, если совсем кратко, идёт речь? Речь идёт о попытке переложить действительность на образы, чтобы снизить интенсивность переживаний при контакте с действительностью, с последующим распылением образов.

Вот и Срубов живых людей, уничтожаемых им, переводит в плоскость метафоры. И потом он апеллирует не к реальным людям с их болью, он апеллирует к метафоре, ею оперируя и разлагая действительность. Как было уже отмечено, революцию он представлял в виде беременной бабы, которая должна родить ребёнка. «Она трясёт свою рубашку, соскребает с неё и с тела вшей, червей и других паразитов — много их присосалось — в подвалы, в подвалы. И вот мы, — считает Срубов, — должны, и вот я должен, должен, должен их давить, давить, давить. И вот гной из них, гной, гной».

* * *

Определённые моменты такого плана описываются и в книге Бруно Беттельхейма «Просвещённое сердце». В концлагере, в котором он оказался, будучи репрессированным, его удивляла одна деталь в поведении охраны. «Почти ежедневно какой-нибудь охранник, играя своим пистолетом, говорил заключённому, что пристрелил бы его, если бы пуля не стоила три пфеннига, и это не было бы для Германии столь разорительно. Подобные заявления повторялись слишком часто и слишком многими охранниками, чтобы не иметь особого значения или цели».

Бруно пытался понять, для чего эти слова произносились столь часто. Со временем он стал приходить к мысли, что такого рода заявления, как и другие элементы поведения охраны, имели целью обучение самой охраны. «Для рядового солдата, — писал Бруно, — было трудно считать человеческую жизнь не стоящей ни гроша… Поэтому для самоубеждения они снова и снова повторяли эту мысль» насчёт оценки личности «ниже пустячной стоимости пули». Прилагались усилия по убеждению охраны в том, что пуля стоит дороже человека. Когда эсэсовцы принимали такое отношение к личности (после некоторого колебания), «они уже могли не видеть в заключённых людей и начинали обращаться с ними как с номерами».

Во время пребывания Бруно Б. в концлагерях Дахау и Бухенвальде нацистская система «ещё не была нацелена на тотальное истребление, хотя с жизнями тогда тоже не считались. Она была ориентирована на „воспитание“ рабской силы: идеальной и послушной, не помышляющей ни о чём, кроме милости от хозяина, которую не жалко пустить в расход… Биомассой легко управлять, она не вызывает сочувствия, её легче презирать, и она послушно пойдёт на убой»[96].

Эти слова наводят на некоторые аналогии с современностью. Приведём слова человека, работавшего в условиях автоматизации под контролем искусственного интеллекта. «Ты лишь номер, — говорил он, — они могут заменить тебя кем угодно с улицы за пару секунд». В статье, из которой взяты эти слова, отмечалось, что «компании, которые агрессивно автоматизируют управление… нанимают большой пул плохо оплачиваемых, легко заменяемых, чаще всего работающих неполный день или по контракту людей и небольшую группу дорогих специалистов-разработчиков, которые управляют ими»[97].

Агрессивная автоматизация заполняет новыми задачами все микропаузы, которые люди могли бы использовать для восстановления сил. Люди быстро истощаются, выходят из строя, их «отжимают» до капли, увольняют и на их место нанимают новых.

Подобная система труда существовала ещё в советских концентрационных лагерях. Система, разработанная Френкелем, предполагала, что из заключённого в первые несколько месяцев «отжимают» силы, а потом он становится системе не нужным. В поддержание его сил и здоровья система уже не вкладывалась, ведь шла новая партия заключённых и можно было повторять цикл заново.

* * *