Шесть баллов по Рихтеру

Вик никогда не плавал в темноте, но страха не было. Вода плескалась рядом, рассыпая серебристые искры от упавшего на главную струю лунного света. Или на течении все струи были главными, а Вик не знал? Течение помогало Шарику, и лодка плавно скользила к противоположному берегу, но не прямо, по кратчайшему пути, а наискосок. Как раз туда, куда им было нужно попасть. Поближе к Норе, поближе к кордону.

Наконец днище коснулось песка, Шарик выскочил и, ступая лапами по мелкой воде, начал вытаскивать лодку на берег.

– Дай я выйду, – попросил Вик. – Тебе же тяжело.

Он уже ничему не удивлялся и разговаривал с Шариком, как с человеком. Тот фыркнул. Как большая кошка, что ли? И выйти Вику не дал. Вытянул лодку на берег до половины и только тогда по-собачьи уселся в низкой траве.

– Поможешь? – спросила Тиль.

– А что нужно? – растерялся Вик.

– Посади меня Шарику на спину.

Вик подошел к ней и осторожно обхватил в районе подмышек.

– Смелее, я легкая, – успокоила Тиль.

Она и в самом деле оказалась почти невесомой, когда Вик приподнял ее над лодкой. Шарик уже приготовился. Подошел поближе и встал, чуть пригнув лапы. И спина у него была, как у маленькой лошади.

Тиль села легко и привычно.

– Не упадешь? – спросил Вик.

– Сам не упади, – дернула плечом Тиль.

Глава восьмая. Потери

Кажется, она все-таки здорово нервничала, хотя изо всех сил пыталась этого не показывать. Но Шарик чувствовал и дышал чаще обычного, а Вик видел ее нарочитую грубость и тоже все понимал.

До первых зданий кордона они добрались быстро и молча. Вик не отставал от бегущего ровной рысью Шарика. То ли он набрался особенных сил, проглотив питья из термоса Тиль, то ли очень хотел поскорее увидеть Нору и убедиться, что она жива. И хорошо бы, цела.

– У тебя есть какая-нибудь вещь Норы? – спросила Тиль шепотом, когда ближний дом чернел перед ними, огромный и на вид нежилой.

Вик задумался на мгновенье и тут же вспомнил, что у него остался ее носовой платок. Нора забыла его, когда они были вместе в первый раз. Да и не удивительно. Вик бы голову мог забыть и сердце в придачу. А Нора оставила один платочек.

Вик сунул руку за пазуху и вынул платок из внутреннего кармана рубашки. Да, с тех пор, как нашел, он всегда носил его с собой. Глупо, сентиментально, как барышня. Ну и что? Зато теперь, кажется, платок пригодился.

Тиль взяла платок и попросила Шарика:

– Понюхай, пожалуйста. И ищи.

Шарик послушно втянул воздух так, что платок чуть не исчез то ли в его ноздрях, то ли в кудряшках густой темной шерсти.

Но Тиль, похоже, была к этому готова. Платок перехватила и вернула Вику, а Шарика бережно погладила по голове. Шарик издал странный звук и побежал по дорожке мимо зданий. Первый дом он обогнул уверенно, у второго ненадолго задержался, но все равно направился дальше. А у третьего – остановился только у входной двери.

– Здесь? – тихо спросила Вик.

Шарик мотнул головой. Кивнул, да и только.

– Сможешь открыть? – спросила Тиль.

Вик пожал плечами. У него, конечно, была универсальная отмычка. Но иногда она помогала, а иногда нет. В разных мирах замки разные. И у взломщиков, видимо, тоже немного разное мастерство.

– Ладно, я сама, – махнула рукой Тиль, и Шарик подвез ее к двери вплотную.

Она накрыла ладонью замочную скважину и что-то зашептала.

Вик успел подумать, что сейчас она выглядит сказочной красавицей. Вот только красота ее была абсолютной и нечеловеческой.

А больше он не успел ничего. Автоматная очередь прошила будто сросшиеся фигуры девочки-ночной русалки и илговского берегового. Фонтаном брызнула кровь. А они рухнули у приоткрывшейся от заговора двери.

Вик заорал.

На пороге он увидел Нору, но не почувствовал ничего, кроме боли, разрывавшей напополам, как будто автоматная очередь зацепила и его.

Нора втащила его за куртку в дом и захлопнула дверь. Вик думал, что сейчас снова проснется автомат, но было тихо.

– Вик, – прошептала Нора, – Вик, пошли скорее. Там есть подвал. Через него можно выйти. Это с вышек стреляли. Но там же отец. Когда ты со мной, он не рискнет.

– Он убил Тиль. И Шарика, – прошептал Вик. – Ненавижу.

– Я тоже ненавижу, – эхом отозвалась Нора. – Но сейчас мы ничего не сделаем. Надо уходить.

– Надо, – кивнул Вик, пытаясь сбросить оцепенение, свалившееся на него и стягивающее тело тугим ватным коконом.

– Пошли!

Нора вцепилась ему в руку и потащила из комнаты в комнату. В самой дальней и маленькой Вик увидел дверцу в полу. Нора зажгла фонарик, который, оказывается, все это время несла в кармане. Впрочем, на кордоне без фонарей не ходил никто. Слишком темно. И не слишком безопасно.

Они спустились по старой деревянной лестнице. В подвале пахло плесенью и застоявшейся водой. И кажется, чем-то еще, но Вику было не до загадок. Пахнет и пахнет. Главное – не задохнуться. Нора уверенно провела его мимо гигантских бочек, мимо длинных железяк, мимо толстых досок и, наконец, остановилась около низкой дверцы.

– Дошли, – выдохнула она Вику в ухо.