Шесть дней (СИ)

Наркотический туман покачивал меня на тошнотворных волнах. Мысли не успевали за рассеянным зрением: мелькающая зелень за стеклом, заброшенная индейская деревня в опустевшей резервации, старые обшарпанные двери гаража, дребезжание движения под спиной, будто маленькие колесики вибрируют по неровному полу, а затем ослепительный свет в белом, напоминающем больничную процедурную, помещении. Слова, раздающиеся в моих ушах, с трудом оседали в сознании:

– Я вовсе не собирался причинять вред ни тебе, ни Эдварду, Белла, я всегда любил Эсми. С самого начала моей целью был только Эммет. Если бы не дурость Эдварда, вздумавшего проследить за мной – видите ли, он считал, что я изменяю жене, – и не несчастный случай с бейсболкой в машине, с вами бы не случилось ничего дурного.

– Черт возьми, Белла, ты с самого начала была права, – голос Эдварда вторгался в мое сознание неотчетливо, как рваный сон. – Я узнаю это место, именно сюда я несколько раз возвращался, чувствуя боль. Белла, мне страшно… мое тело – оно находится прямо тут…

– А теперь посмотри, к чему привело ваше любопытство? Что мне делать со всем этим дерьмом, в котором я оказался по вашей вине? – обволакивающе бормотал Елеазар, будто в самом деле испытывает сожаление за то, что случилось.

Меня крутануло с огромной силой, потолок исчез, в поле видимости оказалось пространство, заставленное медицинским оборудованием как в операционной, столиками с хирургическими инструментами, лекарствами, тележками, контейнерами. Моя голова качнулась от слабости на грудь, и доктор Эвенсон, схватив за волосы, поднял ее, чтобы я продолжала смотреть. Даже действие сильного успокоительного не помешало мне ужаснуться картине, которая передо мной открылась: на специальном операционном столе лежало тело с ведущими к нему многочисленными трубками и проводами, капельницами и регистрирующими показатели приборами, с маской для искусственного дыхания на лице. Бронзовые волосы и знакомые любимые черты вкупе со стонами ужаса призрачного Эдварда быстро дали мне понять, что я смотрю на сына Эсми… Уверенный медленный пульс, считываемый аппаратом для поддержания жизни, дал понять, что Эдвард… вовсе не мертв!

– Алло, Кармен, срочно приезжай и позвони клиентам, с которыми ты вчера говорила, скажи, я согласен на их условия, если они возьмут еще комплект, – бросив мою голову, Елеазар жестко и отрывисто говорил по мобильному телефону. – Некогда объяснять. Меня раскрыли, придется сворачивать лавочку как можно скорее. Волтури я сам позвоню, донор давно готов… давай, бегом.

Услышав стон правее, я обессилено повернула голову и разглядела толстые стальные прутья решетки, за ними – койку с белым постельным бельем. Все как в тюрьме или, хуже и более жутко – как в зоопарке содержат зверя: клетка, поднос с едой на полу… Мое внимание привлек человек, мужчина крупных габаритов: из-за решетки устало и обреченно смотрел Эммет… «Беги», – я прочитала по его слабым от действия успокоительного лекарства губам.

– Нет, Аро, нужно все закончить сегодня или сделка отменяется, – нервно кричал Елеазар в телефонную трубку. – Ты же понимал, на что шел, покупая товар на черном рынке: донор не может вечно ждать! Ты берешь сердце сегодня или я солью тела в кислоту, и мы с тобой больше никогда не увидимся. Конечно, отрицательная, мы же вместе его выбирали! Идеальный вариант: спортсмен, всего двадцать три года, твоя мать с таким сердцем еще лет тридцать проживет. Готовь вертолет, через три часа жду тебя здесь.

По мере того как действие наркотика отпускало, я начинала все понимать: вот на чем простой врач сделал себе состояние. Елеазар вел двойную жизнь, похищая людей, чтобы затем продать их органы на черном рынке. Та же участь, похоже, ждала теперь и меня, если, конечно, найдется желающий купить мои внутренности за бесценок. В противном случае где-то была приготовлена кислота, в которой Елеазар уничтожит потом все следы своей преступной деятельности.

– Нет, – застонала я со слезами на глазах, когда доктор Эвенсон со сжатыми от злости губами дернул специальные медицинские носилки, к которым я была привязана прочными эластичными жгутами и приподнята так, чтобы могла хорошенько все разглядеть. Темные глаза жестокого убийцы больше не содержали доброты, они смотрели с ненавистью за то, что я нарушила режим его злодеяний.

– Не волнуйся, девочка, ты будешь не первой, – мрачно усмехнулся Елеазар, подкатывая меня поближе к хирургическому столу и отбрасывая белую ткань, которой Эдвард был укрыт до подбородка. Чувствуя себя на грани безумия, я застонала от страха: бледная грудь парня медленно поднималась и опускалась, на животе с правой стороны от ребер до пупка виднелся свежий, грубо зашитый напухший разрез, а на другой стороне проведена зеленая линия для будущей операции.