Шестиклассники

— Подожди, Гена, — поднялся вожатый. — Мне кажется, Гроховский затронул интересный вопрос. Ведь чтобы Галкину помочь, надо всё выяснить. Что же такое, по-вашему, настойчивость?

— Да, да, это очень существенно, — присоедини­лась к вожатому Таисия Николаевна.

— Настойчивость — это когда очень хочется че­го-нибудь, — сразу отозвался Эдик Зайцев.

— Не просто хочется, а добиваешься! — попра­вила Аня Смирнова.

— Настойчивость от силы воли зависит, — заявил Кузеванов.

Точек зрения выявилось множество.

И только один Лёня не принимал участия в раз­говоре. Но он внимательно слушал, не пропуская ни слова, и, хотя никто уже не упоминал его фамилии, понимал, что всё равно ребята говорят о нем: и серьезно сосредоточенный Кузеванов, и спокойная, вдумчивая Смирнова, и грубоватый Кнопка — Воз­жов, даже Стас Гроховский — все они думают о нём и спорят, желая, чтоб он, Лёня Галкин, поскорее ис­правился.

И он почувствовал себя среди них так же, как од­нажды в начале года, в лесу, когда сидели на берегу реки у пылающего костра перед газетой-скатертью с общим запасом продуктов. И хотя тогда была про­сто прогулка — радостная и увлекательная, а сейчас его разбирали на совете отряда, всё равно вокруг на­ходились какие-то особенно хорошие, свои, близкие, дружные ребята!

Поэтому, когда вожатый Володя, подводя итог всем разговорам, сказал, что Лёне Галкину нужно будет развивать в себе настойчивость, Лёня с этим немедленно согласился.

А Таисия Николаевна предложила прикрепить его для этой цели к Ане Смирновой.

— И ты, Аня, должна не просто подтянуть Лё­ню в учёбе, не просто объяснять ему трудный мате­риал, — подчеркнула Таисия Николаевна, — а имен­но приучить к усидчивости, чтобы он регулярно работал.

— И ты пойми, — заметил Кузеванов, обраща­ясь к Лёне. — Это тебе на всю жизнь пригодится.

А Эдик Зайцев добавил:

— Все мы теперь за тебя возьмёмся!

Из школы ребята шли шумной гурьбой, провожая Володю. Он был впереди и разговаривал с Кузевановым и Зайцевым. За ними спешили Кнопка — Возжов со Стасом Гроховским. Рядом с Лёней двигались тол­стый Юдин — Жиркомбинат и Петренко.

Стас разъяснял Кнопке что-то о звёздах. Юдин спорил с Петренко о шахматах. Лёня невольно улав­ливал, как горячо убеждает Кнопку Стас, удивлялся, что Жиркомбинат знает так хорошо шахматную тео­рию — беспрерывно сыплет разными выражениями: «ферзевый гамбит», «ладейное окончание». Но боль­ше всего старался прислушаться к беседе Володи с Кузевановым и Зайцевым. Оттуда долетали только отдельные слова: фиксаж, панхром, бромосеребря­ная бумага.

Лёня догнал вожатого. Разговор шёл о фотогра­фии. Володя предлагал фотографировать всё, что де­лается в отряде, а когда наберётся много снимков, составить из них целый альбом, получится настоящая «фотолетопись отрядной жизни».

— Сделаем так? — обратился Кузеванов к Зай­цеву.

Сзади раздался голос Валерия Петренко:

— Ребята, а здорово у нас Жиркомбинат в шах­матах разбирается, честное слово!

Вожатый обернулся.

— Без прозвищ обойтись не можешь? Сколько раз вам говорить?

— Так ведь толстый он! — рассмеялся Пет­ренко.

— Ну и что же?

— Ладно, ладно, не буду…

Гроховский остановился на углу.

— Мне сюда. До свиданья.

Лёня взглянул на него — их глаза встретились.

— До свиданья, — буркнул и Лёня, вдруг поче­му-то смутившись.

И пошёл дальше.

Володя рассказывал уже о своём друге Жене — специалисте по радиотехнике. Оба они — Женя и Володя — после десятого класса пойдут рабо­тать на завод, на котором сейчас изучают произ­водство.

— А я думал, ты в артисты пойдёшь, — протянул Кнопка. — В драмкружке состоишь, декламируешь…

— Я и в литературном ещё и с вами. А Женя му­зыкой увлекается. Слышали, как на баяне играет? В жизни, братцы, столько разного, что дух захваты­вает. Только главная-то мечта у меня — химия. Вон Гена знает, мы с ним недавно разговаривали, какие чудеса с этой химией можно делать!

— Да ведь ты сам сказал — на завод идёшь!

— А химия и на заводе применяется! А потом, если по-настоящему захотеть, всегда добьёшься — сами сейчас говорили!

— Про настойчивость-то?

— Вот именно! Только не забывайте: взялся — доводи до конца!

Долго ещё рассуждали ребята, уже стоя перед до­мом Володи.

А когда он ушёл и каждый из мальчиков напра­вился тоже к себе домой, Лёня ухватил Олега Возжова за рукав:

— Слушай, Кнопка. Пошли к тебе рейки делать.

— Прямо сейчас?

— А что тянуть? Ведь взялись, так надо дово­дить до конца!

— Ну, ладно, — согласился Возжов, подумав. — Отец как раз дома. Пошли.

Глава 32

В ГОСТЯХ У КНОПКИ

По дороге Возжов без умолку рассказывал о раз­ных сортах древесины. Оказывается, есть породы мяг­кие и твёрдые. Береза, например, твёрдая, а то­поль — мягкая. А ещё есть красное дерево. Оно очень дорогое, и те, кто делает из него мебель, на­зываются краснодеревщиками. Отец Возжова — Борис Леонтьевич — краснодеревщик, и на фабрике, где он работает, его ценят как лучшего мастера.

Лёня подумал, что зря Кнопка так расхваливает своего отца: «лучший мастер», «краснодеревщик». И вообще хвастается, щеголяет словечками: «стекстура древесины», «свилеватость», «фанерование».