Шестикрылый серафим Врубеля

– Я – другое дело. У меня денег не было, поэтому я и не дал. А у Шаляпина были. Хотя и на меня Савва Иванович обиделся. Сказал: умру – Костю Коровина на похороны не пускать. Я перед ним уже сто раз извинился. Ну да Мамонтов отходчивый, зла не помнит. Так, значит, фельетонистка Саша Ромейко родила на чужбине сыночка от князя Соколинского? Выходит, этот юноша теперь единственный наследник огромного состояния старинного дворянского рода. У них одних домов в Москве и Питере – и не сосчитаешь. А еще имение в Пятигорске сказочной красоты.

– Да, в самом деле, в Пятигорске не имение – царский дворец, – согласился фон Бекк.

– То-то издатель Гурко расстроится! – веселился Коровин. – Он-то, поди, понимал себя единственным наследником за князем Соколинским. А тут вдруг раз – откуда ни возьмись появился княжеский сынок. А кстати, что же сын? С отцом встречался? Но князь каков! Живет анахоретом, а пишет хорошо. Читал, читал его рассказы! Я с камердинером его в кондитерской у Филиппова частенько вижусь. Когда пирожные беру. Почтенный старец. Неразговорчивый. Возьмет птифур, безе, бисквитов… Затем направляет свои стопы в мясную лавку. И в винный магазин.

Художник замолчал, и Чурилин воспользовался паузой, чтобы сказать:

– Будьте добры, Константин Алексеевич, пройдите в соседний кабинет, к агенту Кабельдину. Протокол заполните, и больше я вас не задерживаю.

– Ну, господа, если я вам не нужен…

– Да вроде все уже рассказали.

– Тогда пойду. Куда пройти, вы говорите?

– В соседний кабинет.

Коровин поднялся со стула, большой, добродушный, звенящий брелоками, и двинулся к выходу. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, следователь Чурилин проговорил:

– Ну, Герман Леонидович, рассказывайте, откуда узнали о родителях ковбоя?

– Я только что был в санатории Усольцева. Виделся с интереснейшим человеком – доктором Зарубиным. Зарубин был с Сашей Ромейко знаком. И располагает неопровержимыми сведениями, что Ромейко носила ребенка от князя Соколинского.

– Как же она поехала беременной?

– Судя по отзывам, рисковая особа. Отправилась в поездку, отстала от поезда и там же, на севере, родила ковбоя. Жила у добрых людей, которые, должно быть, и дали мальчику Артему фамилию Пузырев. Пока была жива, Ромейко хранила тайну, а перед смертью рассказала о своих злоключениях сыну. И юноша отправился мстить тем, кто, по его мнению, был повинен в трагическом положении его матери. А именно – Савве Ивановичу Мамонтову.

– Какая странная месть – кража паспорта, – усомнился Чурилин.