Шкаф с кошмарами

– Нет, нет! Анжела не одна из двадцати семи! Она – начало, альфа всего. Символ. Я всегда вспоминаю ее с теплотой, ведь это она помогла мне стать тем, кто я есть. Первая разглядела заложенный во мне потенциал!

В порыве горячности я едва не хватаю его за руку. Следователь чуть заметно морщится. Не брезгливо, но так, что я сразу вспоминаю, кто он и кто я. И обретаю уверенность.

– Я долгое время «сидел» на собаках…

* * *

Знаете, как героинщики, пытаясь соскочить, пересаживаются на легкие наркотики? Я долгое время надеялся, что смогу сопротивляться. Молодой идиот! Как будто можно закрыть ящик Пандоры! Побороть самое себя! Но я пытался, правда. Я покупал собак – настоящих собак, а не это недоразумение вроде Жоры. Брал крупные породы: ротвейлеров, кавказцев, сенбернаров. Особенно любил московских сторожевых. У них такие грустные глаза, почти человеческие!

Я привозил их в свой загородный дом в Подмосковье. Там тихо, соседей почти нет. Там можно забить собаку обрезком арматуры, и никто не услышит, как она воет от боли. Как огрызается, рычит, пытается достать своего мучителя обломками выбитых зубов. Как задыхается, натягивая веревку. А когда, обессилев от побоев, собака упадет, можно сесть рядом и гладить ее мокрую, слипшуюся от крови шерсть. Глаза в глаза следить, как из большого сильного зверя вытекает жизнь. До тех пор, покуда грудная клетка ее, больше напоминающая кожаный мешок, набитый сломанными ребрами, не перестанет судорожно вздыматься.

Да, я «сидел» на собаках довольно долго. Это было все равно что кормить льва травой. Зато я как настоящий естествоиспытатель учился на собственных промахах. Именно поэтому, окончательно перейдя на людей, ошибок я уже не совершал. Нет ошибок – нет подозрений. Нет подозрений – нет дела. Правильно?

Сперва я перебрался со двора в подвал. У меня огромный подвал, вы, должно быть, видели. Раньше он выглядел совершенно иначе, как что-то среднее между тренажерным залом и бильярдной. Там оказалось гораздо уютнее. Исходящий от обреченных животных страх не выветривался, оседал на стенах, на потолке, точно конденсат. В замкнутом пространстве предсмертные хрипы зазвучали громче, насыщеннее. Они вонзались мне прямо в мозг! И этот запах… медный аромат крови, дерьма и смерти… он висел там целыми днями, пока я не начинал уборку…

Именно уборка сподвигла меня на строительство ванн. Мой маленький секрет оказался очень уж грязным, во всех смыслах. Бывало, я тратил несколько дней, чтобы избавиться от последствий, замывал кровь, собирал клочки шерсти и ошметки мяса. Не домработницу же заводить, в самом деле? Знают двое – знает и свинья. Поэтому я нанял строителей и в течение трех месяцев превратил подвал в бассейн.

Дороже всего обошлась парилка, а ведь я ни разу ею не воспользовался… Все изменения затеивались ради керамической плитки под мрамор, облицевавшей пол и стены. Ради мощной вентиляционной системы. И ради небольших купален, разделенных прозрачными перегородками. Три вместительные ванны-купальни, – для моих целей этого хватало с лихвой. В медной негашеная известь превращала тела в высохшие мумии. В пластиковой гидроксид натрия растворял остатки органики. Все необходимые химикаты я без труда мог найти на любом моем складе. А третья? В третьей, обычной кафельной, купальне я смывал с себя кровь и усталость.

Дачный бизнес оказался хорошим прикрытием. В кладовке у меня всегда лежало несколько мешков, стояли канистры с кислотой, и это никого не настораживало. Люди хуже всего замечают то, что у них под носом. Можно поместить тайну на кончик иглы, запрятать иглу в яйцо, утку и зайца, сунуть последнего в сундук, а сундук отвезти на остров Буян, но обязательно найдется Иванушка-дурачок, который преодолеет все преграды и сломает вам жизнь. Но поместите иголку под стекло и выставьте в музее, и дурачки встанут в очередь за билетами!

Кислоты было едва по середину голени. Я сталкивал в нее дохлых собак и сидел рядом, сквозь маску респиратора наблюдая, как растворяются шерсть, шкура, мышечные волокна, загустевшая кровь, сухожилия, кости – превращаются в ничто, становятся частью растворившей их субстанции. Как они разжижаются. Божественный процесс.

За год я бросил в бассейн десятка три псов. Любопытный опыт, не лишенный приятных воспоминаний. Но Анжела… Анжелочка, ангел мой… она не давала мне покоя. По ночам мне снилось, как я раз за разом пробиваю ее пустую головку. Пробуждаясь, я все еще слышал этот невероятный хруст. Пальцы загребали смятые простыни, член стоял как готовый к бою штык. Собаки помогали ненадолго сбросить напряжение, и только. Удовлетворения они не приносили. Убивать безмозглое животное после того, как отнял жизнь у человека, – это как вернуться к мастурбации после реального секса. И я сдался.