Шкаф с ночными кошмарами

Дориан все еще чувствовал ее плечи, мягкие рыжие волосы в пальцах, грудь, на мгновение прижавшуюся к его груди. Под ногами – ее сумка. На щеках – холодное дыхание румяной осени, но внутри – жар. И Дориан по-прежнему слышал сбившееся дыхание и охрипший голос, от которого все млело: «Дориан, ты хороший парень, и ты мне очень нравишься. Но я не хочу привязываться. А вдруг ты меня потом оставишь? Я хочу, чтобы ты был моим другом».

– Другом? – вслух спросил Дориан, положив руку на сердце. – Я никогда не был тебе другом, Альма. Никогда.

Ответ всегда был на поверхности, и об этом твердили все: и Ной, и Альма, и даже подсознание. Дориан всегда все знал, в глубине души он уже давно понял, что между ними с Альмой произошло что-то в прошлом. Он просто не хотел признаваться.

О, нет, она не просто Чокнутая доктор Сивер, нет.

В кафе, когда они встретились после их, как думал Дориан, знакомства, Альма сказала, что не станет убивать его так просто. Потому что он заслуживает чего-то похуже. И когда Дориан следил за Кэм Скалларк, Альма плюхнулась за его столик и раздраженно заявила, что «это же мое любимое кафе!» И когда они были на катке, сказала, что помнит, что Дориан – сын копа.

Он оторвал взгляд от высокого белого потолка, потемневшего в углах, резко встал с кровати и направился к шкафу, откуда достал домашние джинсы, футболку и свитер. Одеваясь, он думал только об Альме, и эти сумбурные мысли перекликались с прошлым и настоящим. Ему казалось, что, если он потеряет хоть секунду – все рухнет, и он забудет, что хотел сказать, забудет свои чувства, вновь забудет Альму. Поэтому он думал о ее губах, словах, таких знакомых и привычных жестах, неожиданно ворвавшихся в память.

Альма Сивер не просто связана с его прошлым, она и есть его прошлое.

Сотрясаясь от мелкой дрожи, Дориан спешно вышел из комнаты, но тут же замер, обнаружив в коридоре Ноя в халате и с привычным кульком конфет. Тот перегнулся через перила, уставившись на первый этаж, и, похоже, ничего не замечал вокруг. Дориан ощутил, как с него резко схлынуло возбуждение. Он медленно приблизился к Ною и встал рядом.

Прошла целая вечность, когда Ной, по-прежнему глядя вниз, будто ждал кого-то, с досадой произнес:

– Я загадал тебе загадку, но ты так и не нашел на нее ответ.

Дориан в упор посмотрел на Ноя, и внезапно тот выпрямился и протянул ему кулек:

– Будешь? – Кубики шоколада с фундуком подтаяли и слиплись, и Дориан в смятении покачал головой. Ной пожал плечами, кинул конфету в рот и запихал кулек в карман.

– Что мне делать, Ной?

– Я уже говорил, – он рассеянно повел плечом, будто ответ был очевиден, – расставляй правильно приоритеты.

– Я помню.

– Я дал тебе второй шанс. Слушай, Дориан, – Ной вдруг крепко сжал его плечи. – Действуй. Не медли больше. Я ведь говорил тебе: Альма – твоя цель. Больше ничего не бойся.

Дориан кивнул, и Ной еще раз сжал пальцы на его плечах и затем отпустил.

– Иди к ней.

…

И вот Дориан Харрингтон вновь стоял перед ее дверью; изучал краску, дверную ручку, коврик у порога. Тусклый свет лампочек под потолком отдаленно напоминал свет фонарей с автозаправки. Тогда-то Дориан и решил впервые, что Альма больше не будет для него Чокнутой Сивер. Она станет девушкой, которую стоит защищать. Его девушкой.

В этот раз часы показывали 23:30. Альма не спит и наверняка еще даже не переоделась в домашнее, а разгуливает по квартире в юбке и пиджаке. Наверное, ее туфли на опасной тонкой шпильке валяются у двери. Альма сидит за столом в окружении бумаг, а рядом с ее локтем на подставке стоит кружка с остывшим кофе. Аромат распространяется по комнате, ложится на стопки книг и подоконник, нехотя просачивается в приоткрытое окно, сменяясь осенней свежестью, в которой чувствуется привкус зимы.

Дориан почти видел ее лицо. Альма всегда прикусывает нижнюю губу, когда о чем-то сосредоточенно думает. А еще порой складывает губы трубочкой и хмурится. Она всегда выглядит так привлекательно! В узких стеклах ее очков отражаются буквы открытого на лэптопе документа. Слышится шелест страниц, скрип ручки, затем громкий стук – это Дориан постучал в дверь, тем самым выводя себя из оцепенения. Он не боялся, как в прошлый раз. Он не чувствовал себя виноватым. На самом деле он просто опасался правды, а правда совсем здесь, за дверью, в образе этой женщины. Ох и тяжелая же у нее рука. Но нежные пальцы.

Дориан вздохнул. За дверью вопреки ожиданиям не слышались неторопливые шаги, и никто не спешил впускать в недра квартиры ночного гостя. Значит, Альма в больнице или еще где-то – в любом случае не здесь. А раз у Дориана есть запасной ключ, почему бы им не воспользоваться? Что он и сделал – с каким-то чудовищным спокойствием вошел внутрь и запер дверь.