Шкаф с ночными кошмарами

Квартира Альмы была такой же, как и всегда, но Дориан попытался отыскать в обстановке Альму из прошлого: ее привычки, огненный характер, индивидуальность. Все казалось обыденным, и он даже обрадовался, потому что боялся столкнуться с очередным предательским воспоминанием.

Оставив свою куртку в шкафу и сняв ботинки, он немедленно приступил к поискам того самого проклятого конверта, который никак не давал ему покоя. В нем хранится ответ на все его вопросы.

Альма сотни, тысячи раз обвиняла его во лжи. Утверждала, что он притворяется, что забыл ее. Потом все же, нехотя и скрепя сердце, поверила в его легенду. Сказала, что перепутала его с другим парнем. Каким-то другим Дорианом Харрингтоном.

Вспоминая каждое из их ранних столкновений, он буквально сходил с ума. У нее был миллион возможностей рассказать правду, показать те фотографии, которые доказали бы ее правоту и выставили его в невыгодном свете, но она этого не сделала. Почему? Почему? Почему она сделала вид, что все в порядке, все как прежде?

Дориан приходил в ярость от собственных вопросов, но все равно отлично держал себя в руках. Пока что. Если бы он был подростком, он бы переворошил всю квартиру Альмы от и до (и при этом получил бы садистское удовольствие): белье, носки, вся одежда, книги, все письменные принадлежности, украшения и милые вещицы – все отправилось бы в одну кучу.

Но так как Дориан пока еще успешно контролировал свои эмоции, хоть и чувствовал, что температура тела поднялась на два-три градуса и кровь постепенно закипает, он подошел к ее письменному столу. Злясь поочередно то на себя, то на нее, он тщательно просмотрел ежедневники и записные книжки. Мелкий почерк, везде закладки, некоторые особо важные предложения выделены цветными маркерами. Все относится к работе, ничего личного, даже дневника нет, который можно без зазрения совести прочесть, чтобы понять, зачем она водит его за нос.

Бумаги со стола – прочь! Он перевернул каждую страницу, решив, что Альма могла спрятать конверт где-нибудь между ними. Неудачно задел кружку с недопитым кофе, и на белых листах с ее почерком расплылись кляксы, похожие на чьи-то огромные слезинки.

– Ч-черт! – Стряхнув кофе на столешницу, Дориан случайно опрокинул подставку для ручек и карандашей, и та с грохотом шлепнулась на пол. Он не стал наклоняться и подбирать ее, потому что удивился, заметив на столе ручку с изящной серебряной вязью. Он точно помнил, что этой ручкой писал экзамен по химии в университете. Здесь-то она откуда?

Да потому, – ответил он себе, и злясь, и радуясь одновременно, – что Альма из прошлого.

Бесстрастно выронив ручку, Дориан приступил к ящикам стола, хотя был уверен, что Альма не была такой глупой, чтобы спрятать фотографии там же, где он едва не обнаружил их. Злосчастного конверта там, конечно, не оказалось, и Дориан вернул содержимое ящиков обратно, не особенно заботясь, чтобы все оказалось на своих местах.

Потом он выпрямился и, уперев руки в бока, осмотрел квартиру, набитую всяким хламом и книгами. А если она спрятала конверт в одну из этих книг? Альма могла воспользоваться любой.

Оглядев книжные горы, Дориан решил, что придется перевернуть их все, чтобы отыскать нужный ему конверт. Однако книги были спасены, потому что входная дверь внезапно открылась. Дориан выпрямился и обернулся. Альма Сивер. Чокнутая Альма Сивер. Девчонка из прошлого, безумная, взбалмошная, любимая. Дориан не мог отвести от нее взгляда. Он вдруг почувствовал, как снежинки, подтаявшие в его волосах, стекают по горячей шее и впитываются в свитер.

Словно в замедленной съемке Альма закрыла дверь и осмотрела гостиную, будто знала, зачем он пришел. Осторожно отставила на одноногий столик портфель, затем стянула с шеи шарф.

– Привет, Дориан. Не ожидала встретить тебя в своей квартире, – мягко сказала она, выделив слово «своей», будто думала, что он сумасшедший и не знает, где находится его дом.

По-прежему делая вид, что ничего необычного не происходит, Альма стянула с волос шляпку и оставила на тумбочке, затем медленно расстегнула пуговицу за пуговицей на пальто и отправила его в шкаф.

– Как дела, Дориан? – задала она новый вопрос. Голос был беспечным, и Дориану внезапно захотелось провести ладонями по лицу, чтобы убедиться, что происходящее не сон. Что перед ним та самая Альма Сивер. – Все в порядке?

– Все не в порядке, – наконец ответил он. Первые произнесенные за час слова, а в горле пересохло так, будто он не заговаривал сотню лет. Альма нахмурилась, вновь неуловимо качнув головой, чтобы посмотреть по сторонам: на стол, на шкаф, на кровать. Она вздохнула и, по-прежнему стоя на пороге квартиры, явно чтобы сохранить безопасное расстояние, усталым голосом произнесла: